– Ноа? – спросило радио голосом Шейна. – Ты здесь?
– Мне придется ответить, – сказал он угонщице. – Не то моя команда заподозрит неладное. – Не дожидаясь ее ответа, Ноа нажал кнопку. – Прием.
– Просто хочу проверить, как идет твой инаугурационный полет.
Ноа хорошо справлялся. Просто прекрасно.
Забыть бы еще про дуло пистолета…
– Все в порядке? – спросил Шейн.
Такая опека не на шутку раздосадовала Ноа. Однако он вынужден был признать, по крайней мере, себе самому, что эти полгода выдались такими тяжелыми, что Шейн неспроста заботился о друге.
– Я… – Он толкнул пистолет спиной. – Держусь.
Угонщица хранила напряженное молчание.
– Броуди везет миссис Синклер в Аспен, – сообщил Шейн. – По крайней мере, так она говорит. Однако за последнюю неделю дамочка четыре раза приводила нас в боевую готовность, и все для того, чтобы в последнюю минуту передумать. Не вижу, почему сегодня должно быть иначе.
Причуды богатых и знаменитых его мало волновали, лишь бы денежки шли. Но стоило Ноа услышать волшебные слова «миссис Синклер», и в его животе затрепетали крылышки бабочек.
Что до мистера Синклера, то он был сорокалетним денежным мешком, чей фонд понастроил огромные курортные комплексы на всем Западном побережье. К тому же при каждом удобном случае этот тип выставлял напоказ свою жену, этакий охотничий трофей. Бейли Синклер, в прошлом модель, намного моложе своего супруга, являлась воплощением утонченности и элегантности. Не говоря уже о том, что она была весьма «горячей штучкой».
Однако ее мужу трофеев показалось мало – и три месяца назад он отправился на охоту, где стал жертвой несчастного случая, да еще при загадочных обстоятельствах. С тех пор молодую вдову они почти не видели. Наверное, сорила мужниными миллиардами направо и налево.
Бейли Синклер была умна и сексуальна, к тому же упряма как черт, – эти три качества Ноа ценил в женщинах выше всего. Рыжеватая блондинка, с гривой непослушных волос, которые выглядели так, будто она только что встала с постели и не прочь вернуться обратно. Младенчески голубые глаза могли утопить мужчину в своей бездонной глубине. А ее рот…
Господи, Ноа и так слишком часто представлял себе ее рот. Правда заключалась в том, что эта женщина стала его тайной страстью.
Как трогательно. У него просто тряслись коленки из-за жены другого мужчины. Притом, что этого мужчины уже нет в живых.
Однако сегодня он несколько занят, так что, вероятно, пришло время покончить с Бейли Синклер.
Вот в чем неприкрытая истина, парень.
– Она уже на борту, заперлась в своей каюте, – вывел его из раздумья голос Шейна. – Если сплетники не врут, эта особа…
– Слухи?
– Насчет того, что она все распродает… тогда, возможно, дамочка летит, чтобы оттянуться напоследок. Сказала, что приняла снотворное, и велела не будить ее до самой посадки.
Ноа мог представить себе изящный, гладкий корпус самолета цвета меда на бетонной площадке перед ангаром. Его воображению не стоило большого труда пойти дальше и увидеть роскошную обстановку каюты. Огромную кровать, застланную самыми лучшими шелками, и нежащуюся на этих шелках Бейли – волосы рассыпались по подушке, длинное гибкое тело едва прикрыто атласом и кружевами…
К черту! Ни атласа, ни кружев.
Ничего, кроме обнаженной Бейли.
Если, однако, Ноа выйдет живым из этой переделки.
– Будь осторожен, – сказал Шейн.
– Обязательно, мамочка. Спасибо.
– «Мамочка»?
– Это лучше, чем «почтенная дама», – ответил Ноа, проверяя линию горизонта и игнорируя пассажирку, в то время как Шейн тихо рассмеялся.
– Чертов нахал, – фыркнул он и отключился.
Да, таков он и есть, Ноа Фишер, чертов нахал. Помимо всего прочего. И кстати, он слышал и другие определения. Самовлюбленный ублюдок, неотесанная деревенщина, наглый сукин сын.
И Ноа спал спокойно, прекрасно сознавая, что все это – стопроцентная правда. Для ночного беспокойства существуют кошмары, тем более что теперь у него целым кошмаром больше.