— Как мне увидеть гражданина Серповского?
— Он скоро будет, — ответил ему человек, отрекомендовавшийся приятелем Серповского. — Вы, собственно, от кого?
— Я из нашего штаба.
— Документы надежны?
— Да. Вполне. Я тут живу под именем Лингарта.
— А настоящее-то ваше имя как будет? — поинтересовался Кингисепп, когда лжелингарта доставили в ЧК.
Настоящим именем чех подписался в конце допроса: Пшеничко Иозеф. По его показаниям были взяты люди, снабдившие Пшеничко документами и хранившие его саквояж, в котором при тщательном обыске обнаружили тоже кое-что любопытное.
Через месяц Кингисепп положил на стол Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому четыре толстые папки: там были вещественные доказательства, протоколы допросов, заключения экспертов, показания свидетелей.
— Товарищ Кингисепп, — сказал Феликс Эдмундович, познакомившись с делом, — позаботьтесь, пожалуйста, о приглашении правозащитников к обвиняемым и оформляйте дело для передачи в Революционный трибунал ВЦИКа. Я думаю, трибунал должен судить их открыто, гласно — пусть весь мир узнает правду о заговоре, а то уже сейчас поднялся вопль в западной прессе: «Арестовали невиновных».
Для полноты картины раскрытия заговора Локкарта небезынтересно ознакомить читателя с воспоминаниями одного из чекистов того времени Яна Буйкиса, имеющими прямое отношение к нашему повествованию. Кстати сказать, из этих воспоминаний видно, какая напряженная, разносторонняя и опасная работа велась сотрудниками ЧК по выявлению врагов Советской власти и раскрытию их преступных замыслов.
...В июне 1918 года Я. Буйкис со своим товарищем Яном Спрогисом выехали в Петроград с заданием Феликса Эдмундовича Дзержинского — проникнуть в белогвардейское подполье и выяснить замыслы его руководителей. Подчеркивая значение этого задания, Ф. Э. Дзержинский объяснил Буйкису и Спрогису, что Петроград остается крупным очагом контрреволюционных организаций и туда ведут нити многих раскрытых заговоров и мятежей.
Нет необходимости подробно рассказывать о том, сколько трудов, усилий, находчивости потребовалось посланцам «железного» Феликса для выполнения поручения. Важно одно: им удалось войти в доверие к членам подпольной контрреволюционной организации, познакомиться с Сиднеем Рейли и быть представленными самому шефу, некоему Кроми, — морскому атташе одной иностранной державы, который остался доволен ими. В конечном счете они настолько завоевали репутацию надежных людей, что Кроми доверил им доставку секретного пакета в Москву — главе английской миссии Локкарту.
Далее лучше прочесть то, что пишет сам Ян Буйкис.
«Мы понимали, что шпионы-дипломаты, доверив нам важные секреты, будут следить за нами и проверять. Наши предположения подтвердились. Рано утром в номере гостиницы «Селект», где мы остановились накануне отъезда в Москву, раздался настойчивый стук в дверь. На пороге стоял Сидней Рейли.
— Не возникло ли каких-либо затруднений с передачей письма Локкарту? Не нужна ли моя помощь? — с подчеркнутой вежливостью спросил он.
Было ясно, что неожиданный визит английского разведчика преследовал единственную цель: проверить, не попало ли письмо в чужие руки. Убедившись, что его опасения напрасны, Рейли в хорошем настроении покинул гостиницу.
Оставшись одни, мы усиленно обдумывали, как нам показать пакет Ф. Э. Дзержинскому, прежде чем вручить его адресату. Мы допускали, что в Москве за нами будет слежка. Поэтому, приехав в столицу, с вокзала пошли пешком, предпочитая тихие улочки и проходные дворы.
В тот же день пакет был на столе у Дзержинского. Феликс Эдмундович крепко пожал нам руки, поинтересовался нашим самочувствием и посоветовал хорошенько отдохнуть,
На следующее утро мы вновь были в кабинете Ф. Э. Дзержинского.
— Теперь идите к Локкарту и вручите ему письмо, — сказал он, возвращая нам пакет. — О результатах встречи сразу же ставьте меня в известность.
В 11 часов мы отправились к Локкарту по указанному нам адресу. Нас встретил крепкий, спортивного вида человек лет тридцати. Он не выглядел англичанином, в его внешности было нечто русское. Держался любезно, предупредительно, говорил по-русски без малейшего акцента, но был очень осторожен. Когда я подал ему пакет, он вскрыл его и долго перечитывал рекомендательное письмо от Кроми.