Больше ничего сказать она не успела; телефон, выбитый из руки, полетел в траву, а справа промелькнуло что-то жуткое, голодное…
– Буся, фас, – приказал меланхоличный мужской голос. – Кушай, кушай.
– Да что вы, сговорились, что ли! – взвыла Тори и ладонью наискосок рубанула воздух, прочерчивая границу.
Буся, которого по справедливости следовало бы переименовать в «Буэ-э-э», обслюнявил невидимую преграду туманными языками и замер на той стороне, обиженно пузырясь. Мертвечиной от него несло нестерпимо; внутри чёрной клубящейся массы можно было разглядеть маленькую голову, почти как у ребёнка, но Виттория сочла, что глазеть в такой ситуации – непозволительная роскошь.
К подолу был пристрочен клочок атласа – белого, как молния, с серебряной обережной вышивкой по краю. Держался он отнюдь не на честном слове, но возиться с колдовскими ножами и с величавыми церемониями Буся вряд ли бы позволил, а потому оставалось только рвануть ткань на себя, выдирая с нитками.
– Сгинь! – приказала Виттория, вкладывая в одно слово всё своё отвращение к замогильной твари. – Белая молния в небесах – ярче свету не бывать! Сгинь, сгинь, сгинь!
Вспышка ударила гадину изнутри, точно самозарождаясь в ней, и растерзала в клочья, а клочья развеял ветер. На дорожку тяжело рухнули останки – всего лишь собачьи, не детские, как показалось с перепуганных глаз в самом начале. И сразу почудилось, что фонари разогрелись ярче, света прибавилось, небо стало чище, и даже послышались вдалеке взволнованные юные голоса и смех.
«Неужели пронесло?»
Колдун с некромантическими наклонностями тоже не выглядел сейчас особенно зловещим или смертоносным. Обычный мужчина, каких в Сити полно, может, мастер составления документов, советник по юридическим вопросам или референт какого-нибудь высокопоставленного лица. Среднего роста, с аккуратной офисной стрижкой и ровным загаром, приобретённым где-нибудь на пляже фешенебельного отеля на побережье; одежда тоже обыкновенная – серые джинсы и синяя флисовая куртка… Такой мимо пройдёт – и внимания не обратишь, если ты сам, разумеется, не балуешься втихую колдовством и не чувствуешь тонкий аромат дохлятины, исходящий от такого человека вместо положенного по статусу дорогого парфюма.
Виттория запашок ощущала более чем ясно, потому иллюзий относительно своей судьбы не питала.
– Так и знал, что рано или поздно кто-то появится, – флегматично заметил тем временем колдун. – Воры, шпионы, прохиндеи, продажные женщины – ты из которых будешь?
От этого спокойного тона по хребту пробежал холодок.
Запретные практики не зря так называются: крышу они срывают быстро. Ну, попробуй оставаться в своём уме, разделывая по ночам ещё живых собак или, скажем, отчищая от сгнившей плоти детские кости. Лобо Флорабелио в своё время очень доходчиво объяснил, чем заканчивается погоня за дармовой силой, но видеть подтверждение его слов наяву было сомнительным удовольствием.
– Я шла из библиотеки, искала десятый дом по улице Свадебных Маршей, – ответила Виттория максимально честным и убедительным тоном. Не солгала, кстати: она ведь действительно полагала, что хозяин книги обосновался в другом месте. – Меньше всего мне хотелось бы вас тревожить. Прошу прощения.
Возможно, у Летиции да Манча с её безграничным обаянием этот фокус «заговори параноика» и прошёл бы. Но угрюмая девушка с чёрными, путаными по-русалочьи волосами, да к тому же несуразно одетая не вызывала доверия у отдельно взятого свихнувшегося колдуна.
– Ты Бусеньку убила, – задумчиво ответил он, поглаживая свёрток, зажатый подмышкой. – Наверняка шпионка. И продажная женщина. У всех продажных женщин большая грудь, чтобы заманивать мужчин. И длинные ноги.
Виттория рефлекторно отступила, прикрываясь сумкой.
Щёки загорелись.
– А вы не смотрите, – промямлила она. Разговор уходил в какие-то странные сферы, где находиться было до крайности неловко, даже с поправкой на ненормальность собеседника. – Извиняюсь ещё раз. Может, э-э, я пойду?
Рука колдуна, механически поглаживающая свёрток, замерла.
– Мне нравился Буся. Он меня хорошо понимал.
– Он первый на меня напал! – возмутилась Виттория, но тут же прикусила язык, сообразив, что спорить с чокнутым – не самый разумный поступок.
Поздно.
– Прохиндейка, – припечатал колдун и недобро сощурился. – Можно убить… А можно скормить книге… Да, да, надо адекватно использовать ресурсы.… – забормотал он.