Виттория с трудом приняла сидячее положение, машинально кутаясь в шёлковую куртку-накидку с широкими рукавами, чёрную, расшитую золотыми хризантемами. После семи лет учёбы в мастерской исторических изысканий смутно припоминалось, что нечто подобное носили на востоке мужчины.
«Хаори, – всплыло в голове. – Да, точно, хаори, традиционный наряд… Но у меня-то он откуда?»
Голые ноги обдал ветер, по-утреннему свежий. Одна мысль потянула за собой другую. Исчезнувшая юбка и эпическое сражение со злым колдуном; книга «Багряных сказаний» – так вот что служило изголовьем во время короткого забытья! Додуматься до чего-нибудь трезвого, разумного или хотя бы пугающего Виттория не успела.
– Ты очнулась от сна с первым лучом рассвета – добрый знак. И что же мне делать с твоим сердцем, прекрасная колдунья?
…Давешний почивший колдун говорил как механическая кукла с изъяном внутри: по интонациям чувствовалось, что с ним что-то капитально не в порядке. У Белого Лиса был изумительный голос, который по большому счёту следовало бы запретить к прослушиванию лицам до восемнадцати лет, приравняв к разнузданной эротике и крепкому алкоголю.
Но этот незнакомец…
В его тембре и обертонах слышался ровный гул пламени, и гудение сталкивающихся тяжёлых клинков, и рокот моря, и далёкие громовые раскаты. Но, таинственным образом сочетаясь и сглаживаясь в одном человеческом голосе, все оттенки порождали ощущение защищённости и узнавания. У мужчины, который мог так говорить, юная перепуганная девушка не побоялась бы ночью на уединённой улице спросить, где можно прямо сейчас снять с карты наличными сто тысяч. И с огромной долей вероятности обладатель этого голоса и интонаций не только ответил бы честно, но и проводил несчастную глупышку и в банк, и дальше, куда потребуется, не покушаясь ни на её невинность, ни на жизнь, ни на деньги.
Если б ещё только он не был таким красивым!
– Ой! – пискнула Виттория, пытаясь целиком закутаться в злополучное хаори. Ноги, предательски длинные, не умещались. – Ой, вы…
Он стоял рядом, буквально за спиной, скрестив руки на груди – высоченный, выше даже Лобо Флорабелио, стройный и сильный. Волосы его, собранные в высокий хвост, доходили до поясницы и были огненно-алые, словно эмблема пожарной службы. Глаза, казалось, светились глубоким винным цветом; черты лица немного напоминали о Белом Лисе – тот же прямой нос и узкий подбородок северянина в сочетании с восточной экзотикой. Незнакомец носил вполне современные тёмно-серые джинсы и тонкую водолазку в тон; рукава были закатаны до локтей, а каждое запястье окольцовывали татуировки явно колдовского происхождения.
– Можешь обращаться ко мне на «ты», о дева, – ответил он дружелюбно и непринуждённо. Человека, способного столь тонко, едва заметно улыбаться, никто и никогда не заподозрил бы в привычке исподтишка рассматривать голые женские коленки, однако именно этим он и занимался. – Я Великий Чёрный Дракон Востока и Немножко Севера. Имя я себе выбирал не сам, в нескромности можешь винить моих тёток, а меня называй «Чёрным Драконом» или «Рю», как тебе угодно, прелестная колдунья. Ибо нас с тобой ждёт долгий путь рука об руку: ты посулила мне своё сердце.
Лобо мог бы гордиться наследницей, потому что после этих слов в Виттории колдовская смётка возобладала над девичьей стыдливостью.
– Сердце? – Взгляд сам метнулся к книге. – А разве не «Сказания» его затребовали? Как так, на один предмет нельзя заключить сделку два раза…
– Не тревожь себя пустыми размышлениями, – посоветовал Рю, подавая ей руку. И помог подняться. – Взгляни, – он бережно огладил её исцарапанные ладони. – Эта проклятая книга, как и многие ей подобные, питается кровью. И лишь жестокие, опасные демоны – такие, как я – требуют в уплату за свои услуги самое дорогое, чем может обладать дева.
Виттория почувствовала, что краснеет; шёлковое хаори заскользило с её плеч. Чёрный Дракон провёл твёрдыми, слегка шершавыми ладонями вверх, по рукам, к шее, затем точно заключил в рамку лицо…
«Лобо никогда не говорил, что делать в таких ситуациях, – пронеслось в голове паническое. – Может, потому что он в них никогда сам не бывал?»
Образ зажатого в уголок почтенного предка оказался настолько неожиданным, что Виттория едва не засмеялась. Мысли чуть прояснились.
– Так что там с сердцем? – спросила она. Голос предательски дрогнул, ибо невозможно прекрасное лицо было совсем близко, и тёмно-красное пламя взгляда проникало в самую душу. – Если книга от меня потребовала только немного крови и, полагаю, колдовских сил, а ты, скорее всего, принадлежал книге и не мог самостоятельно…