— И, видимо, ты был прав. Теперь ее силой тащить не надо, пойдет куда надо со мной.
О главном плюсе, я даже и не взялся с ним рассуждать, молод еще. Девушка идет замуж не потому, что подруги выходят, а она отстает, не из-за любопытства: а что, а как… Хочет замуж по сильной любви. Усиливает эффект необходимость таиться, обманывать родителей. Поговорить обо всем можно только с ним, с желанным. У девицы с бедным жизненным опытом это обостряет чувство многократно.
— А что твои друзья ушкуйники?
— Радуются, что отошел от уныния. Скоро в поход идти, сидим из-за того, что у Авдея в ушкуе нелады. И вдруг я — из-за какой-то там купеческой дочки так сник! Хотели уж тащить меня к ведунам. Но тут вдруг господь послал певца.
Теперь и я заинтересовался.
— А что за люди ведуны?
— Они видят болезнь и лечат, не прикасаясь к больному.
— А как это?
— Как это у них обычно делается. Посмотрят, поводят руками — и готово.
— Вроде целителя?
— Нет. Тот все выспросит, тебя где надо пощупает, каких-нибудь травок или воды целебной даст. Глядишь и полегчает. А ведун и не прикоснется, а полегчает обязательно. Чаще всего, вылечит. Но их очень мало и берут дорого. Вот народ и бегает — то в церковь, то к знахаркам, то к целителям.
Я задумался. Еще в «Скорой помощи» заметил в себе необычные способности: иногда угадывал будущее, практически всегда знал диагноз без всяких исследований и обследований, как-то странно действовал на людей. Всем делалось легче. Многие даже просили, требовали: не уходите, мне при вас легче! Объяснял это своей замечательной выучкой, врожденным умом и обаянием. Но и само лечение иногда проходило как-то странновато. Откуда-то знаешь, что именно этого больного лечить так, как предписывает официальная медицина вредно, иногда даже убийственно. Никогда не брался доказывать, что я прав. Все это было как-то ненаучно, необъяснимо. Что-то доказывать — только нарвешься на какие-нибудь санкции от руководства, не улучшающие твою и без того нелегкую жизнь. Приедет, бывало, бригада после меня, полечит как положено, а больной почему-то умирает. Да, надо как-то после этим заняться. Очнулся, оказывается уже пришли.
— Показывай арбалет.
— Сразу на кольчуге?
— Просто так я у булгар видел.
— Это где?
— В обычных местах, на Волге.
— И давно они здесь?
— Всю жизнь. Мы их немного пограбили, потом они откупились. А перед этим постреляли кто из чего — булгары из арбалетов, мы из луков. Сразу стрельнем или еще чего надо?
— Хорошо бы какой-нибудь чурбачок.
— А вон стоит — мы в него пускаем стрелы из луков.
— Пойдет. Смотри как самострел заряжается.
Матвей посмотрел, зарядил сам — действительно несложно.
— Можно, я еще и кольчугу сам пробью?
— Конечно. Только ее желательно сразу на деревяшку одеть, а то как болт двойную пробьет, не знаю.
— А расстояние какое лучше взять?
— Лишь бы попал.
Ратник еще отошел, я натянул железную защиту на дерево. Он прицелился — не промахнулся. Подошли. Смелый попытался вытащить болт, не получилось. Теперь его вырубать надо, и это с тридцати-то шагов!
— Если думаешь им биться, лучше посоветоваться с кем-то поопытнее меня.
— Найдем человечка, видел таких среди княжеских дружинников. Ты смотрю нынче без кольчуги?
— А зачем она здесь?
— Привыкать в ней биться. А носить тебе ее надо, пока главный враг твой жив. Одевай пока эту.
Я взялся возиться, а он изрядно отошел и всадил очередную стрелу в чурбак.
Ну ладно, теперь начнем мое обучение. Мы взяли палки. Боец показал удар саблей по шее. Я еле-еле увернулся. Он одобрил:
— Реакция у тебя хорошая. А теперь по-настоящему.
Деревяшка молнией взметнулась и легонько хлопнула меня по шее. Я упал духом. Такие скорости мне недоступны. Матвей перекинул палку в левую руку. Исход тот — же.
— Ты не расстраивайся, все так начинали. Правда, таких бойцов, как мы, ушкуйники, на Руси немного. В других землях вообще не встречал. Смотри, как мы обычно бьемся.
Он подошел к одиноко стоящему дереву и начал показывать. Каскад ударов, поворотов, приемов. Плюс работает свободная рука, обе ноги. Повороты, приседания, удары назад, вбок, уклонения. Да, такое и в кино не в каждом увидишь. Я вспомнил про редкое умение и спросил:
— А двумя мечами сумеешь?
— Меня учили. Дай пока твою палочку.
И понеслось. Прямо танец с саблями какой-то. Вот такого не видал никогда и нигде! Ниндзя и ассасин в одном флаконе. Матвей после спецпоказа был также бодр и свеж. Ни покраснения лица, ни малейшей одышки. Наверняка нормальное артериальное давление и замечательный пульс — уровень мастера спорта международного класса, причем в десятиборье.