— Я читал об этом. Могучие кудесники переносятся сами, куда хотят, волшебники послабее используют чужую энергию для переноса, заключенную в какую-нибудь вещицу и жестко привязанную к точке выхода. То есть ты можешь отправиться откуда пожелаешь, но, чтобы не разбил обо что-нибудь башку и не зарылся в какой-нибудь холм, тебе ставят привязку к определенной местности.
— Вроде как наш маяк-врата?
— Вот-вот.
— Мы никогда таких способностей за людьми не замечали. А ты где читал? В каких-нибудь стародавних рукописях? Общеизвестны такие маги и о них ходят народные легенды?
Я повертел свою память, потом прошелся по Интернету, после чего озвучил горькую правду:
— Все такие рукописи написаны в основном в 21 веке, и изданы как фантастика. Даже ни об одном из таких волшебников не ходит общеизвестных легенд.
— А малоизвестных?
— Да тоже ни шута не ходит! Везде нужно найти какую-нибудь дверь, и то тебя обычно выносит в какой-нибудь потусторонний мир. Вот бесы и черти к нам, похоже, через какие-то такие воротца и прорываются.
Из людей на телепортацию был способен один лишь Будда — перенесся сам и перенес своих учеников через разлившийся Ганг, но Будда есть Будда, чего уж тут говорить, нам не чета. У него таких чудес сотни, если не тысячи. А у всех остальных людей — ничего похожего!
— А кто такой этот Будда? — поинтересовался инопланетянин.
— Сам Будда просил не считать его богом, но индуизм считает его одной из аватар-воплощений Бога Вишну, хранителя мироздания. А человеческие и божественные силы несопоставимы.
— Может быть это обман?
— Может быть. Только в 21 веке в него верит больше миллиарда человек.
Реально разбросаны по Земле какие-то сооружения, вроде ваших врат: камни Стоунхеджа, дольмены, Звездные Врата, Ворота Солнца, лестницы, ведущие в никуда, но все это обязательно сопровождается историями о приходе оттуда Богов. Или ничем не сопровождается, если строение уж очень древнее.
Но легенд и мифов о людях, их использующих, не было и нет. Есть какие-то обрывки, вроде — зашел куда-то и пропал, вернулся через сто лет таким же молодым, залез невесть куда, и тоже получил массу ярких впечатлений, но внятных историй о разумной постройке и использовании таких сооружений человеком нет.
— Но можно ведь и не строить! Телепортируйся сам по себе, и все дела, — вмешался Боб, — об этом-то ничего нету?
— Абсолютно пусто! Даже явных выдумок и тех нет! Ваши Врата явно рассчитаны на массовые или очень частые переходы, но ваши Сильные ими, поди, особенно и не пользуются.
— Я с ними никогда не общался, не знаю.
— А чего тут знать! Если плывешь ясным днем, на что тебе огонь маяка?
— Может быть.
— Точно тебе говорю! И наверняка полно каких-нибудь историй о том, как они залетели куда-то не вовремя, вылетели не туда, и этому есть очевидцы.
— Таких историй хватает.
— А у нас тысячи лет пустота!
— Может быть научить было некому? А особо талантливые свои способности наверняка прячут. У вас ведь испокон веков так заведено, заорать — это против Бога! — а сноровистые жрецы тут же оттащат или на плаху, или на костер.
Я промолчал. Этого у человечества не отнять.
Кстати, насчет учебы.
— А кто у вас учит? Сильные?
— Нет, их слишком мало.
— А кто же?
— Не Сильные, но посильнее остальных.
Мне подумалось: не академики, а профессора.
— А ты силен?
— Обычный середняк! Даже не определю, годен мыслящий к этому или нет.
— А кто определяет?
— Те, кто посильнее меня, но против Сильных и Учителей откровенно слабоваты.
Кандидаты наук. Не блещут, но тоже кое-что могут.
— Но и из отобранных обучить реальному переносу в пространстве удается одного — двоих из сотни. Вот и получается, что из ста тысяч кандидатов путешественников из них выходит пять — семь.
— А из нас, людей, не пытались выбрать достойных?
— И мысли такой не было. Поумнели — варитесь в собственном соку!
Дело вырисовывалось тухлое. Ничего он у меня не определит, и выучить не выучит, а у представителей человечества своих способностей едва хватает только на то, чтобы, напрягая все свои силы, двигать по столу пустой спичечный коробок. Где уж тут за тысячи километров мою тушу весом в восемьдесят кило закинуть!
Да и шанса оказаться одним из пятерых в громадной стотысячной толпе у меня практически нет. Я работящ, но ни в одну лотерею никогда не выигрывал. Когда-то очень давно с одной девушкой ввязался играть вместе в книжную лотерею, где каждый третий билет выигрывал.