Фарид, Кузимкул и Матвей уже отчалили на постоялый двор отсыпаться перед завтрашним рывком. Я наказал побратиму угнать с собой всех лошадей, нам они уже лишние — дальше на кораблях поплывем, выдал денег на еду людям и корма коням. Олег, Татьяна и протоиерей ушли с ними.
Оставшиеся стали делать заказ на завтра. Узнав, что мы будем посещать его корчму не один день, Хрисанф неожиданно оживился и обрел неплохое знание русского языка. Небольшой акцент дела не портил, главное, что словарный запас не подкачал — чувствовался давнишний навык.
— Вкусный суп будете? Или вам поганеньких щец наварганить?
Мы с Богуславом аж хрюкнули от удовольствия. Развод был незатейлив, но, по-видимому, многократно испытан и обкатан на посетителях. Дрянь станете жрать или вкусняшечки отведаете? Вкусняшку? Правильный выбор!
Но пересевшие за наш столик Венцеслав, Ваня и Наина глотнули наживку не раздумывая.
— Не надо щей! — обозначил свою позицию Иван. — Супчика давай!
— Главное, чтобы в гуще кусков мяса болталось побольше, а бульон был понаваристее! — поддержал его поляк.
— А я вообще никакого супа не желаю! — нравно поджала губы Наина. — Калте буречкес ты же мне не сваришь!
Полагаю, в Херсонесе никаких иудейских буречкисов сроду не калтили! — промелькнуло у меня голове.
— Где уж нам, — отозвался шеф-повар, — в наших краях и молодой свеклы с ботвой месяца три как нету, и огурцы с редиской давно уже отошли. Не будешь же его из одних яиц варить, да сметаной с зеленым луком заправлять!
Силен кулинар! — подумалось мне. Мой великолепный домашний повар Федор наверняка встал бы в тупик. А Наина просто разинула рот от удивления — в рецептуре Хрисанф, видимо, не ошибся.
— Свинину или говядину прикажете в супчик положить? — поинтересовался кудесник-кулинар.
— Всего и побольше! — гаркнули добры молодцы в две глотки. — Не ошибешься!
— Со вторым что? Отбивные из говядины делать, или баранину потушить? Можно куропаток пожарить. Из рыбы в наличии завтра будет скумбрия, тунец, селедка. Иногда привозят рыбу берзитику, она только у нас здесь водится, нигде ее больше не отыщете.
— А когда крабов отведаем? — решил разузнать Иван. — Я раков с пивом страсть как уважаю!
— Пива у меня нет, не варю. А крабы…
— К полднику вари, перед сумерками, — вмешался я. — С утра крабы в нас не полезут, к обеду и ужину тем более. А там вернемся с моря, и сразу к тебе, этих больших раков пробовать.
Хрисанф кивнул, а Ванька зароптал:
— Мастер, да как же раки без пива? Чепуха какая-то получается! Может в другое место завтра пойдем?
Лицо корчмаря аж перекосило. Не обрадовался он, ох не обрадовался!
— Идите, куда хотите! — заорал Хрисанф. — И без вас проживу!
Затем повернулся и, ураганом пронесясь по обеденной зале, исчез на кухне.
— Ишь, нравный какой, — удивился Иван.
— Эти греки излишне гонористые! — поддержал его абсолютно не спесивый Венцеслав.
Я обвел глазами помещение. Изобилия народа не было. Да собственно никого, кроме нас и не было. И пока сидели, а торчим здесь уже давно, никто не пришел и не ушел. Надо отдать Хрисанфу должное, он человек с очень большим чувством собственного достоинства — не побоялся жесткой рукой выставить в трудное время межсезонья из харчевни единственных и отнюдь не бедных посетителей. Да и сделал это в грубой форме, вдобавок даже не получив расчета.
А вдруг мы обидимся, и уйдем не расплатившись, на прощанье хлопнув дверью? Ну и естественно, по ходу сопрем скатерти и солонки со столов? Русский стиль, знаете ли! А охраны не видать ни в каком виде. Это воодушевляет на подвиги! Хватай, все, что плохо лежит!
Кстати, а что за рыба берзитика? Уж вроде в периоде товарного изобилия 21 века мы все повидали, или хотя бы о том, что купить было слишком дорого, слыхали, но о таком крымском эндемике-рыбце у меня данных не было.
Сейчас залезу в Интернет, и это окажется всего лишь какая-нибудь черноморская хамса или тарань. Сказано — сделано!
Про берзитику нашелся только один фрагмент старинной византийской рукописи о дарении этой исключительной рыбехи какому-то знатному гостю, с указанием: ловится только в Крыму! Возле Константинополя ее было уже не сыскать.
Зато полно было файлов с пучеглазым красноватым бериксом. Его хоть и описывали хитро, типа лучеперый, бериксообразный, низкотелый, или высокотелый, общий вид морского окуня выдавал его с головой. И принять берикса за березитику не давала одна немаловажная деталь — он был циркумглобалист, то есть ошивался в любом море-окияне, кругом (циркум) шороху ну просто глобально наводил.