— Слушаюсь!
Пошли будить Венцеслава. Богуслав на ногах стоял еще плоховато, сильно качался из стороны в сторону, поэтому пока был оставлен сидеть за столом. Возились с поляком минут пятнадцать: кричали, трясли, терли пареньку уши, хлестали по щекам, обливали водой, ставили на ноги — все было бесполезно, королевич спал сладким сном и даже начал похрапывать.
— И чего будем делать? — спросил я. — Оставлять сидеть на стуле нельзя, не ровен час свалится на пол, расшибется. Перетащить может в жилые комнаты на топчан?
— А он ночью подымет хай, перебудит всех моих домашних, выясняясь, куда попал. Да меня потом теща истерзает, — всю печень выклюет, — скептически оценил этот замысел повар.
— Так ты с тещей живешь? — посочувствовал я мужику.
Хрисанф перекрестился.
— Не дай Бог! Зашла в гости, да и осталась на ночь.
С тещей я пожил и представлял, как она начнет пилить зятя: теперь каждый вечер всех пьяных доченьке под бочок будешь притаскивать? Да еще возникнет куча немыслимых версий о твоих деловых качествах, которых нашим мужским умом ни в жизнь не охватить — узнаешь очень многое о своей невероятной паскудности, и этот вариант тут же отпал сам по себе.
— Армяк для него может бросить на пол? — предложил Христо, — не зима, не озябнет.
— А он ночью вскочит и побежит постоялый двор искать, — усомнился в этой идее я. — По пути его точно где-нибудь ограбят, а то и вовсе зарежут.
Задумку связать поляка я тоже отверг — спесивый шляхтич за такую о нем заботу мстить будет по гроб жизни.
— Да давайте его на моей тележке увезем!
И то верно.
— Длинноват он только, — как-то совершенно по-прокрустовски оценил рост Венцеслава Христо, — ноги свисать будут.
— Подогнем! Положим его на бок и подогнем, — творчески развил идею бывший врач-совместитель «Скорой помощи», не раз переносивший к машине людей необычайной длины.
Христо усомнился.
— А вдруг он резко разогнется, да как пнет меня в живот? Мало не покажется, парень, похоже, крепкий!
— Ну давай я его покачу.
— Ты давай лучше своего друга-боярина до постоялого двора доведи, какой-то он сомнительный. А мне за риск доплатишь…
— Не надо ничего доплачивать! — вмешался Хрисанф. — Я покачу. Меня никаким пинком через пузо не достанешь!
Такого убытка Христо не ожидал. Сначала оторопел, потом начал хитрить.
— Как же ты по ночному городу один назад брести будешь? Самого того и гляди разбойники зарежут.
— Ты же на ночевку сегодня ко мне пойдешь?
— Ну да…
— А тебе, думаю, вся эта бандитская шатия-братия хорошо известна, вечно тут день и ночь ошиваешься.
Ламврокакис отвел хитрые глазенки.
— Да так, знаю кое-кого…
— Вот сам с ними и потолкуешь, — подытожил кулинар. — Денег я с собой не возьму, одет в простой хитон, невелика радость меня грабить.
— Если небольшая толпа будет, могу я их перебить, — внес свою лепту я, — неплохо обучен.
— Да у тебя и меча-то с собой нету! — поразился моей наглости Христо.
— Кинжалом буду действовать.
— Один?!
— Вдвоем, — отозвался уверенный голос Матвея, неожиданно вернувшегося в корчму с уже привычной саблей на боку и совершенно трезвого.
— Забыл чего-нибудь? — поинтересовался я.
— Пожелать тебе спокойной ночи! — захохотал ушкуйник. — Грузим поляка.
Мы погрузили парня на тележку, и пошли, прихватив с собой факел и мясо для собак. Тележку по очереди толкали то Хрисанф, то Христо, Матвей вслушивался и вглядывался — не подстерегает ли нас бандитская засада, я освещал дорогу, Славу мы с ушкуйником вдвоем вели под руки.
Завязалось продолжение беседы о наращивании числа посетителей в харчевне.
— И как прикажешь к купцам подкатываться? — все играл в лопуха Христо, — хватать за рукав да орать: побежали скорей жрать?
— А говорил, что ловок! — удивился я. — Не надо никого хватать и ничего орать. Первым делом погляди, чем стали заниматься приезжие. Если разгружать товар с судов, надо обождать — пусть люди неотложное сделают, потом подойдешь.
Свалят заботы на приказчика или уже разгрузятся и в город подадутся, подсунься, предложи за твой счет на радостях выпить.
— А какая у меня радость?
— Да любая! Сын родился, ты наследство получил, теща от вас выехала — выпить тебе не с кем, а один не любишь. У нас, на Руси, все очень любят выпить на дармовщинку.
— Да и у нас в Византии не откажутся!
— Если срочных дел у них нету и гости пошли с тобой, уверенно ведешь приплывших в корчму к Хрисанфу, а по дороге рассказываешь, что лучшее вино только там, еда — выше всяких похвал — повар самого Комнина кормил, и у него чистота, красота, продукты свежайшие. И цены — очень разумные, лишний нумий не запросит. Про родство не ври! Ни к чему это.