— Сработаем в лучшем виде, хозяин!
— Хозяевами будем оба. Четверть прибыли твоё, остальное мое. А сколько это будет денег, пока не знаю. Думаю, раз в десять больше, чем здесь. Я из своей части плачу за сбыт, бревна и доставку.
Помолчали. Данила считал будущую прибыль, я расходы.
— Это же обалденные деньги!
— Неплохие. Но надо вычесть убытки.
— А что это такое?
— Доски надо продать. Это у Акинфия их будут брать прямо на берегу, не отходя от лесопилки. Он старшина купцов, его слушаются, а то могут быть всякие неприятности. А мне придется потратиться: доставить их в город, где-то хранить, платить кому-то за продажу.
— Да я…
— Твое дело напилить побольше досок. Цену поставим пониже, чем Акинфий, и зазвенит копейка. Купец для сбыта у меня есть. Думаю, процентов десять ему хватит. Если нет — возьмем приказчика.
— Ну ты голова!
— Я, все-таки, в два раза тебя старше. Звать меня лучше Владимиром, чем хозяин, старший, барин. По имени-отчеству называют уже тридцать лет, надоело и приелось.
— А начинать, когда будем?
— Завтра. Сегодня съездим плотину осмотрим, а после этого выбирай повыше по реке место. Река должна быть достаточно глубокой и не широкой. Дамбу поставят профессионалы. Посмотри есть ли удобная дорога до Новгорода и начинай ставить лесопилку и избу. Чего не знаешь, посмотришь у Матвея — я вас сегодня познакомлю, — толковал я будущему лесопильщику. — Женаты давно? — обратил свое врачебное внимание на отсутствие малолетних отпрысков.
— Два года уж как. А деток господь все не дает.
Я присмотрелся к молодым, проверил их здоровье. Данила выше всяких похвал, а вот Анфиса подкачала. Зеленая линия внизу живота была нехорошо изогнута.
— Я вам говорил, что на ведуна учусь?
Сам уже водил возле ее живота руками.
— Тебя лечить надо, — огорчил девушку.
— Болит целый день, — пожаловалась она. — Я уж травки всякие пила, в церкви свечки ставила, молюсь каждый день.
— Тут ведун нужен.
— Вот заработаем денег, пойдем. Только работать, чувствую, придется долго.
Зеленая линия дернулась и распрямилась.
— Может уже и не придется особо тратиться…
Мужчина детей любит больше головой. Любовь всем сердцем, как у моего отца, встречается редко, чаще к поздним детям. Есть они, нет — не так важно. А вот для женщины ребенок — это все! Это смысл ее жизни, центр ее мира. Все ее сердце в детях. Женские речи, типа: я тебе нарожала — это все байки. Ты, голубушка, себе нарожала! Только на сердце матери ребенок, да и взрослый, всегда может в этой трудной жизни положиться. Только мать отдаст на твои глупости последние деньги, всегда будет нянчить твоих деток и в шесть часов вечера зимой переживать, как это ты, пятидесятилетний лоб пойдешь от нее по темноте, хотя ты тридцать лет работал ночами, очень часто один. Объяснил ребятам, что чтобы точно был ребенок, жене нельзя сильно париться в бане, поднимать тяжести (мешок золота дадут, бросай на землю), мыть полы руками и сильно наклоняться. Изложил конструкцию швабры. Никто из них лентяйку в глаза не видывал. О, утро человечества! Не разрешил валяться на лежанке печки.
— Да у нас ее и нету — отмазалась молодая семья.
— Надо в следующей избе сделать: часто и дети ее любят, и в старости хорошо будет косточки погреть.
Еще поговорили и попели, отобедали. Повалялись после еды и поехали принимать работу строителей. Дамбой остались довольны. Данила даже в воду слазил, понырял, что-то там проверил. Замечаний не было. Я выдал работягам оговоренную контрактом сумму, и получил искренние уверения в том, что следующий заказ будет исполнен также тщательно и в такой же срок. Они были осведомлены, что следующую приемку будет делать все тот же мельник, который службу знает не хуже них, после чего, радостно гомоня, удалились.
Я познакомил ушкуйника и мельника. Выпили немножко настойки за знакомство, закусили. Лесопилка уже обретала привычные очертания — колеса уже вертелись, пила двигалась. Предупредил обоих о риске в работе, о пришивании пальцев.
Потом по их просьбе распустил одно бревно на доски. По ходу сделал зарубки-деления, чтобы регулировать толщину досточки. Потом попробовали ребята на разных делениях. У всех всё получалось. Объяснил, как обработать кромку, чтобы была прямая.
Побеседовали о будущей заточке и разводке пил, деле очень важном и нужном. Не заточишь — тяжело будет ходить туда-сюда, со слишком большим усилием, не разведешь зубья — начнет клинить в пропиле. В любом из этих случаев жди крупных неприятностей: либо поломается полотно пилы, либо, что еще хуже, полетят соединения в пилораме. Потом не расхлебаешь!