Сходил утром, полюбовался на работу кожемяки. Получался один брак. Дал очередной глупый совет — добавить песочку. Я тоже по изготовлению кирпича не мастер. Вот выложить стенку — это всегда пожалуйста, а изготовить сам материал — уж извините. Дал еще совет, что обжигать все необязательно. Можно просто сделать небольшие шарики, высушить и вот те, что не треснут — обжигать и испытывать на прочность. А то будем тут возиться до зимы. Работа вновь закипела. Уходя, подумал: помощник ему нужен, тяжело одному. Наймем, оплатим.
Кстати, пара работяг и Даниле нужна. Вечером опять спел. Пришел к неожиданному выводу, что знаю продолжительность жизни человека. Есть синяя линия на кистях рук, которая на ладонях видна обычным глазом, так как совпадает с рисунком там же, то есть хироманты говорят дело. Вот она-то и показывает, кто сколько проживет. Травмы и инфекции не в счет. Почему-то я был в этом уверен.
Глава 16
На следующий день наконец-то получил вторую заказанную мной песню. Предупредил своих, чтобы на меня сегодня не рассчитывали и умелся вместе с домрой.
На княжеском дворе меня обрадованно встретил Владимир.
— Пришел! А мы уж и не надеялись тебя больше увидеть.
— Да я вам подарок принес, — потряс кусками пергамента с переписанными писцами сегодня текстами.
— Кстати, твои советы пригодились: у Давида запоры прекратились, у меня головные боли прошли. И у нас для тебя подарок отыщется.
Мы пошли к князю на пир. Там я и спел величественным баритоном две новые песни, не делая между ними пауз.
Зал бушевал. Невзирая на мое низкое звание, звали выпить за каждый стол. Я роздал подарки — пусть им еще в Чернигове эти песни споют. Князь вдруг встал и оповестил присутствующих.
— Великому певцу и лекарю жалуется конь из моей конюшни!
От волнения я пошел и выпил изрядную дозу водки. С разных сторон теребили бояре:
— А ты что лечишь?
— Все.
— А дорого?
— Обычно.
— А домой придешь?
— Приду. Будет немного дороже.
— А ночью?
— В два раза больше.
Потом долго заедал. Княжья реклама сработала. Спросили, где меня найти. Ответил.
Затем боярин увел меня с собой. Прилег в той же комнате, что и раньше, отключился. Утром встал как обычно — свежим. Боярин зашел за мной.
— А жить вы с князем будете долго, — поведал ему я.
Вчера, когда они брали из моих рук пергаменты, успел поглядеть на кисти их рук.
— Откуда знаешь?
— Как ведун уверяю.
Владимир обнял меня на прощанье без лишних свидетелей. Я ответил ему тем же.
— Осенью уходим к себе, в Чернигов — там для Давида место освобождается. Видимо, навсегда. Решишь, приезжай. Там можешь творить, что угодно. Лечить, строить лесопилки. Препон и лишних поборов не будет.
Да, заманчиво…
Подошли к конюшне. Конюх вывел уже оседланного жеребца. Зовут Вихрь. Конь был истинно княжеский: мощный красавец белого цвета, одним словом — буцефал. Такого на рынке не купишь. Я уже уверенно вскочил в седло, простился с боярином, как положено, на словах, поклонился в пояс хорошему человеку и ускакал.
Ехал и думал, что в принципе, никто мне и тут не мешает. Какой же смысл менять шило на мыло, куда-то переезжать? Если бы там налоги были поменьше. А тут народ весь знакомый, тоже большое дело. Приехал, распряг жеребца, пустил гулять по двору. Ну, теперь за выборами можно не следить — моя совесть чиста, подарки отработаны.
День был пасмурный, накрапывал дождик. Накинул плащ и пошел гулять с собаками и кобылкой. Попытки выманить из дома хозяев, успехом не увенчались. А одному мне с двумя лошадями не справиться. Так и дошли до леса по холодку. Устав от дождя и хмурости погоды вернулся на двор.
Позанимался с Марфой, и ушел в дом. Люба позвала завтракать. Рассказал Игорю про Вихря.
— И что, хороший конь?
— Очень.
— Надо же, как у тебя все просто. Спел песенку и получил хорошего жеребца.
— Да и у тебя очень похоже идут дела: помахал руками и иди на рынок за коником.
Посмеялись. Рассказал им про строительство брички.
— Надо же, — поразился ведун, — как все просто и какая защита человеку! Считай дом на колесах. А кучер мокнуть будет?