После того, что случилось между ними только что, Блэр даже подумать не могла о том, чтобы провести в его обществе целый вечер.
— Я ужасно устала, Эндрю. Этим утром у меня очень болели ноги. Я уверена, что вы отлично обойдетесь без меня.
Эндрю развернулся к ней. Его глазенки горели под длинной челкой, явно нуждающейся в стрижке.
— Вы обязательно должны прийти, тетя Блэр. Мама сказала, что устраивает вечеринку для того, чтобы познакомить вас с остальными.
— Точно, Блэр, ты должна пойти, — насмешливо повторил за мальчиком Шон.
Она прочла вызов в его глазах. Его улыбка была откровенно похотливой, наглой. Если Блэр откажется от приглашения, Шон расценит это как трусость и будет абсолютно прав. Она одарила его вялой улыбкой.
— Хорошо, Эндрю, — Блэр с трудом сдерживалась. — Скажи маме, что я приду, и поблагодари ее за приглашение.
— Супер! Мама сказала нам с Мэнди, что мы можем лечь спать в половине девятого, если только не будем мешаться под ногами.
— Ты знаешь, малыш, мне на сегодня понадобится помощник, — серьезно обратился к Эндрю Шон. — Я работаю в доме на берегу. Ты не хотел бы заработать пару долларов?
— Вот здорово, Шон, конечно, хочу!
Мужчина улыбнулся:
— Позвони маме и скажи ей, где ты будешь. Задняя дверь открыта. Встретимся с тобой в кухне. Нам понадобится термос с холодной водой. Сегодня так жарко.
— Хорошо. Вечером увидимся, тетя Блэр, — и с этими словами Эндрю вылетел из комнаты и возбужденно затопал вниз по ступенькам.
Шон выждал минуту и повернулся к Блэр.
— У тебя на самом деле болят ноги? — В его голосе звучала искренняя обеспокоенность.
Приготовившаяся к сражению, заранее ожидавшая услышать его командный тон, Блэр опять оказалась беззащитной перед его заботой. Она пожала плечами:
— Немного.
— Может быть, тебе следовало бы показаться доктору?
— Нет, — резко бросила Блэр. Потом подумав, что она ведет себя слишком грубо, сменила тон: — Я вчера почти ничего не делала. Мне просто надо немного потренироваться.
— А я думал, что тебе надо хорошенько отдохнуть.
— Я, кажется, не спрашивала твоего мнения, верно? И то, что ты думаешь, меня совершенно не интересует.
— Разве?
— Да, не ин-те-ре-су-ет. — Ее грудь вздымалась от все нарастающего раздражения. Блэр злилась на Шона, потому что тот почему-то всегда оказывается правым, и злилась на себя за то, что все время пытается обороняться.
— То, что случилось здесь, — она нетерпеливым жестом указала на диван, — было ошибкой и не должно никогда больше повториться. И это, вне всякого сомнения, не дает тебе никакого права вмешиваться в мою жизнь.
— Я не вмешиваюсь, я просто проявляю заботу.
— Что ж, твоя забота мне тоже не нужна.
— Да-да, я помню. Тебе вообще никто не нужен.
— Я рада, что до тебя наконец дошло. Теперь ты можешь прекратить кудахтать надо мной все время.
— Тебе не нравится мое общество? Я тебя раздражаю?
— Оно меня не слишком привлекает, честно говоря. Ты чересчур властный, а мне не нравятся агрессивные мужчины.
— Значит, тебе не нравится, когда я тебя целую?
— Нет.
— Тебе не нравится, когда я тебя ласкаю?
— Нет, — крикнула Блэр, надеясь, что ее пронзительный голос прекратит поток вопросов Шона, которые он задавал так вкрадчиво, так трогательно.
— И когда я прикасаюсь к твоей груди и целую ее, ты тоже не испытываешь удовольствия?
— Нет!
— Какая же ты лгунья, Блэр!
И Шон был совершенно прав. Даже теперь ее тело дрожало при воспоминании о его прикосновении. Ей так хотелось вновь ощутить шелк его усов на своей коже. Но черт ее побери, Шону она ни словом об этом не обмолвится. Блэр смотрела на него и старалась изгнать чувственные образы из своих мыслей. Ей казалось, что от гнева ее пронизывают электрические разряды. И снова Шон ее переиграл. Он соображал куда быстрее, чем она.
— Расслабься, Блэр. Я никогда в жизни не навязывался ни одной женщине. Если мои ласки внушают тебе отвращение, я никогда больше к тебе не прикоснусь. Но я не понимаю, почему мы не можем оставаться друзьями. Я заеду за тобой около восьми. А пока, как твой друг, я посоветовал бы тебе отдохнуть.
Они шли по дорожке к дому Дельгадо. До них доносились шум голосов и громкий смех.
— Судя по всему, вечеринка уже в самом разгаре, — заметил Шон.
— Так и есть, ты прав.
Гэрит, как и обещал, остановил машину у ее дверей за несколько минут до восьми. Блэр была уже готова, только не успела надеть драгоценности. Шон подождал у двери, пока она не вдела в уши жемчужные сережки и не подушилась.