Гэрит уже не помнил, когда так желал женщину, как он возжелал Блэр с первой минуты, как только их глаза встретились. И с тех пор он не мог думать ни о ком другом. Его тело больше не подчинялось ему, он был одержим одной мыслью — он хочет Блэр, он просто умирает от желания. Но в этом не было никакого смысла. Ему никогда не нравились женщины типа Блэр. Из-за своего роста Шон всегда выбирал женщин повыше и с пышными формами. Блэр казалась ему просто куклой. Но куклой, которая живет, дышит, двигается и способна разжечь такой огонь в его чреслах, с которым он ничего не может поделать.
Ситуация застала его врасплох, и сам Шон понимал это. Однажды он уже совершил ошибку, и это стоило ему очень дорого. Он потерял все. Но он произвел переоценку ценностей и сумел заново выстроить свою жизнь. И теперь он преуспевал во всем, кроме одного. Ему не с кем было разделить свою жизнь. Ему не встретилась женщина, с которой он бы рискнул пойти на это.
У Блэр Симпсон сейчас собственные проблемы. Она переживает кризис, с которым ей предстоит справиться. В его жизни она ни к чему. Это все только усложнит. К тому же Блэр заявила, что в нем не нуждается.
И вот сейчас и здесь он стоит рядом с Блэр и ничего не может поделать со своим желанием. Шон не мог думать больше ни о чем, только о том, как ему хочется поцеловать Блэр, остановить ее неискренние протесты, схватить ее в объятия, утонуть в ней и умолять ее освободить его от мучений.
Его чувства, вероятно, так явственно отразились на его лице, что Блэр даже окликнула его встревоженно. Шон помотал головой, пытаясь прийти в себя, и залпом выпил остатки коктейля в своем стакане.
— Что ж, я полагаю, что нам следует присоединиться к остальным.
Блэр отпила из своего бокала всего несколько глотков. Она так отчаянно за него цеплялась, что ее пальцы онемели. Стеклянный сосуд казался ей последним оплотом здравого смысла. Шон повернулся и повел ее обратно через внутренний дворик в дом. Джо по-прежнему стоял у гриля. Теперь он обсуждал с адвокатом проблемы преступности на городских улицах.
На кухне их ожидало столпотворение. Там собрались дети, и каждый стремился первым рассказать матери об исходе битвы подушками. Эндрю и Мэнди кричали, перебивая друг друга. Пятилетняя Анджела рыдала навзрыд, по ее щекам катились неутешные слезы. Трехлетний Пол уселся на полу и радостно взвизгивал, довольный такой неразберихой. А Пэм пыталась увещевать своих отпрысков, одновременно выуживая из кастрюли с кипящей водой маленькие кукурузные початки и раскладывая их на блюде.
Несмотря на возбужденное поведение детей и беспокойство Пэм, Шон и Блэр не смогли удержаться от смеха при виде этой картины.
— Что происходит? — поинтересовался Гэрит.
— Я думаю, что они слишком возбуждены, чтобы спать, — Пэм с угрозой оглядела своих отпрысков. — Я сейчас позову папу, и он будет очень сердиться.
Дети не обратили на это предупреждение никакого внимания.
— Почему бы мне не попробовать уложить их в постель? — мужественно предложила Блэр.
— Но ты же пришла в гости, — запротестовала Пэм, втайне надеясь, что Блэр не передумает.
— Я твоя подруга, а у тебя сейчас и без того хлопот полон рот, — твердо сказала Блэр. — Дети, хватит. — В ее голосе оказалось достаточно суровости, чтобы привлечь их внимание. — Эндрю, шагом марш, — ее палец взметнулся в направлении двери в спальню. — Давай, Мэнди, теперь твоя очередь. Анджела, к тебе это тоже относится.
— Я заберу вот этого, — Шон подхватил на руки маленького Пола и усадил к себе на шею. Малыш издал восторженный вопль и вцепился Гэриту в волосы.
— Я тебя не просила помогать, — заметила Блэр, когда они вышли из кухни в маленький коридорчик, ведущий в детские спальни.
— Я не мог тебе позволить управляться с этими непоседами в одиночку.
Детские спальни были смежными, так что Шон и Блэр могли уложить в кровать бунтовщиков и следить за теми, кто уже улегся. Спал только самый младший. Он спал в детской корзинке. Девочки занимали двуспальную кровать в той же комнате, что и малыш. В другой, на двухъярусной кровати, размещались мальчики. Эндрю как старший спал наверху.
— Покажи пример своей сестричке и засыпай, — шептала Блэр на ухо Мэнди. — Дай папе с мамой принять гостей, им же сейчас просто некогда заниматься с вами! Вы же не маленькие, должны понимать. Договорились?
— Договорились, — зевая, ответила девочка. Анджела уже засыпала.
— Оставить вам свет? — спросила Блэр.
Но в сонную тишину вдруг ворвался голос Эндрю.
— Мэнди — младенец, Мэнди — младенец, — нараспев повторял мальчишка со своей кровати.