— Люби меня, Шон.
— Я люблю тебя, — прошептал он, и его пальцы повторили изысканную ласку. — Я люблю тебя всю. Почувствуй это.
Сладостная пытка длилась бесконечно долго, пока Блэр не оказалась в чувственной ловушке, из которой уже не было выхода. Она больше не властвовала над своим телом, оно подчинялось только Шону. Тогда Блэр вцепилась в него, не решаясь повторить свою просьбу, выгнулась, прося его войти в нее, и Шон перевернул ее на спину.
Он встал на колени, перенося свой вес, и принялся целовать то, что любил. А Блэр жалобно повторяла его имя, судорожно вцепившись ему в волосы.
Шон был очень осторожен. Он очень медленно вошел в ее лоно. Она со вздохом облегчения приняла его, Шон осторожно двинулся дальше. Шон смотрел в лицо Блэр, он видел, как она закусила нижнюю губу, и тут же осознал, в чем дело.
— Блэр! — прозвучало в тишине спальни его удивленное, испуганное восклицание. — Это невозможно!
Она распахнула глаза.
— Не останавливайся! Умоляю тебя, Шон! Только не останавливайся!
— Но я не могу же…
— Прошу тебя, Шон, если ты на самом деле любишь меня, не останавливайся.
Он вгляделся в ее лицо, все еще не веря и в то же время испытывая к ней невыразимую нежность.
— Господи, конечно, я люблю тебя. Разве ты не догадалась об этом раньше?
— Тогда прошу тебя, не останавливайся больше. — Ее руки надавили на его бедра.
Шону всегда было трудно справиться с собственной страстью, но он так любил Блэр, что не хотел испугать ее или причинить ей боль. Очень осторожно, медленно он углубился в ее лоно. Годы тренировок Блэр облегчили ему задачу, и все-таки он не двигался до тех пор, пока не почувствовал, как ее мышцы расслабились и напряжение спало.
Приподняв голову, он легко поцеловал ее. Блэр открыла глаза.
— Тебе больно?
Она покачала головой.
— Нет. — Это было лишь движение губ, а не звук. То, что происходило между ними, лишило ее голоса и сил.
— Ты уверена?
Блэр кивнула.
— Почему ты не сказала мне раньше, Блэр?
— Ты действительно хочешь узнать об этом именно сейчас? — чуть раздраженно поинтересовалась она.
Блэр почувствовала, как тело Шона затряслось от сдерживаемого смеха.
— Нет, сейчас я предлагаю дойти до конца по обоюдной договоренности. — Он опустил голову и поцеловал Блэр в ямочку на шее. Его язык ласкал нежную кожу.
Блэр выгнула спину.
— Как ты думаешь, у тебя получится? — выдохнула она, пока губы Шона ласкали ее соски.
— У нас вместе все получится, разве ты этого еще не поняла?
— Я не верила, что такое может случиться в самый первый раз. — Губы Блэр едва заметно шевелились у плеча Шона.
— Я уверен, что это случается нечасто. — Указательный палец Шона гладил хрупкую ключицу, прикасался к пульсирующей жилке на тонкой шее. — И только в том случае, если мужчине удается добиться такого приза, как ты.
Блэр обиженно шлепнула его по спине. Шон легонько укусил ее за ухо и пощекотал усами чувствительную кожу за ухом.
— Ах, Шон Гэрит, за один вечер ты превратил меня в развратницу. Поцелуй меня, — взмолилась она, обхватывая тоненькими пальчиками его голову и притягивая к себе.
Блэр целовала его, когда Шон вдруг оторвался от ее губ и неожиданно спросил:
— Блэр, кто такой Коул?
Голова Блэр упала на подушку, она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Когда они пришли в себя после урагана страсти, Шон зажег в изголовье ночник, заливавший теперь мягким светом их разгоряченные тела. Когда он задал свой вопрос, Блэр заметно побледнела. Шон видел, как в ее глазах отражается свет лампы.
— Я тебе говорила, что с этим мужчиной я жила вместе некоторое время.
— Прости меня, но я позволю себе напомнить тебе, что ты как раз не жила с ним в самом прямом смысле этого слова.
При болезненном воспоминании Блэр снова закрыла глаза.
— Ты прав, мы были любовниками.
Шону вдруг стало стыдно, что своими расспросами он уничтожил радостное удовольствие Блэр, созданное им самим.
— Не рассказывай, если это причиняет тебе боль.
— Нет, я хочу, чтобы ты знал. — Она с силой сжала руку Шона.
Он не торопил Блэр, дал ей время собраться с мыслями. Пальцы Шона легко массировали ее лоб, пока он рассматривал ее красивое лицо с тонкими точеными чертами.
— Когда Коул появился в Нью-Йорке, я прожила там уже несколько лет. Я была старше его. Он только что окончил колледж. Его приезд в Нью-Йорк стал вызовом его отцу. Слэйтер-старший был тренером школьной футбольной команды. Он не мог представить себе ничего более ужасного, чем видеть собственного сына балетным танцовщиком. И это несмотря на то, что Коул отличался атлетическим сложением и был проворнее любого футболиста из тех, кого тренировал его отец.