Блэр вздохнула, взяла широкую ладонь Шона и положила себе на живот, бездумно поглаживая его сильные крупные пальцы.
— Коулу надоело, что дома на него все время давили, поэтому он отправился в Нью-Йорк и в буквальном смысле слова голодал, пока не нашел место официанта, чтобы оплачивать уроки танцев. Мне он понравился, потом мне стало его жалко, и я предложила ему поселиться у меня, пока он как следует не устроится.
Мы все больше влюблялись друг в друга. Мы привязались друг к другу. Все стали говорить о нас как о «паре». Он просто горел от нетерпения позвонить домой и сообщить отцу, что он живет с женщиной и эта женщина старше его. Видишь ли, Коулу особенно хотелось доказать отцу, что он настоящий мужчина, хоть и балетный танцовщик.
— И что же было дальше? — задал вопрос Шон, когда Блэр умолкла.
— За те полтора года, что мы прожили под одной крышей, он ни разу не смог доказать это.
Шону вдруг показалось, что Блэр тает у него на глазах, и он покрепче прижал ее к себе, словно не желая позволить ей исчезнуть. Теперь он понял, почему у нее нет никакого опыта в любовных объятиях. Эта наивность показалась ему очаровательной и неповторимой, но несколько неожиданной в ее возрасте. Гэрит решил было, что Блэр попросту переигрывает, но теперь он понимал, что она была абсолютно искренней.
— И что же случилось? — спросил он, касаясь губами ее лба.
— Однажды Коул решил, что не может больше так жить, и бросился под поезд в метро.
— Черт побери! — Шон охнул и зажмурился, прижимая Блэр покрепче. Он знал, какую боль должна была испытать тогда Блэр, и ему захотелось взять на себя часть этой боли.
— Ты любила его? — все-таки решился спросить он после долгого молчания.
— Да, хотя теперь я понимаю, что мое чувство к нему не было настоящей романтической любовью. Мне кажется, я жалела его, я переживала за него из-за того непонимания, что разделяло Коула и его родителей. Я ведь сама тоже всю жизнь страдала от такого непонимания и прекрасно могла себе представить, что испытывает Коул. Он нуждался во мне, чтобы чувствовать себя мужчиной. И мне он был нужен. Ведь Коул не уставал повторять, насколько я хороша. А это не слишком хорошая основа для любых отношений. Но мне не представился случай полюбить кого-нибудь еще. Танец был единственной любовью в моей жизни.
Сердце Шона дрогнуло.
— Был?
Блэр подняла на него глаза, пальцем провела по пышным усам.
— Только не торопи меня. Я не хочу сейчас брать на себя никаких обязательств. Скажу тебе только одно. Еще час назад я считала, что наивысшее наслаждение мне дарит только танец, когда я двигаюсь так, что мне самой не в чем себя упрекнуть. Но теперь я знаю, что существует и другое наслаждение, о котором я просто не подозревала.
— Я рад, что смог подарить тебе его, — торжественно объявил Шон, но его выдали веселые огоньки в глазах.
Блэр подозрительно посмотрела на него.
— Ты никогда даже не намекнул на то, откуда у тебя такие познания в любовных делах. Если не считать несомненно обширной практики, была ли у тебя опытная наставница?
Шон по-прежнему улыбался, но его глаза затуманились.
— Одно время мне казалось, что рядом со мной появится миссис Шон Гэрит, но из этого ничего не вышло.
— О! — Эта новость не обрадовала Блэр, и она даже пожалела, что вообще коснулась этой темы. Может быть, ей лучше было вообще ничего не знать. Возможно, она никогда не сможет примириться с тем, что узнала.
Шон разгладил морщинку между ее бровями.
— Блэр, в моих словах нет ничего трагического. Я сам все решил. Это не была безответная любовь. Я редко вспоминаю о той женщине, а если и вспоминаю, то с полным безразличием. Когда-нибудь я расскажу тебе всю эту скучную историю, но только не сейчас. Не сейчас, когда ты лежишь рядом со мной, обнаженная, во всей своей красе.
— Ты тоже хорош собой, — Блэр снова залюбовалась его телом без единого изъяна. — И ты совсем не плохой танцор, этого я уж совсем от тебя не ожидала. — Она гладила волоски на его груди.
Шон застонал и закрыл лицо руками.
— Я бы умер от стыда, если бы кто-нибудь меня увидел. Я уверен, что выглядел как какой-нибудь неуклюжий дебил, играющий с цветком.
— Ничего подобного. — От возмущения Блэр даже села в кровати. — Ты двигался очень грациозно. И… — Она отвела глаза.
— Что, Блэр? — Шон снова притянул ее к себе.