Было похоже, что, кроме нас, никто не боялся лететь. Когда позже стюардесса объявила имя первого пилота, развеялись и наши страхи. С пилотом, у которого такое имя, не разбиваются. А то как это будет звучать в газете. Стюардесса сказала также, как зовут ее и ее коллег и куда мы летим. Когда разрешили отстегнуть ремни, всеми овладело беспокойство.
Когда нас будут кормить? Не зря же мы платили такие деньги?
Стюардессы были по-прежнему любезны и объявили по радио:
— Мы приготовили для вас легкий ужин.
Раз легкий, то нечего сообщать об этом по радио. Скучная компания. Наконец-то несут пиво.
— Пиво или сок? — спросила стюардесса.
Потом стали разносить ужин в целлофановой упаковке. Первыми его получили те, кто сидел впереди. Стюардесса много раз проходила мимо нас с полным подносом и возвращалась с пустым.
— Хотел ведь я сесть впереди, так нет, надо было обязательно сделать по-твоему, — сказал один из пассажиров жене. Но вот и он получил свой поднос и свое пиво, быстро все съел и отодвинул поднос.
— Ну, где там она? Надо же убрать.
Дали и кофе. Мне стюардесса вылила горячий кофе на брюки. Но они были черного цвета, а стюардесса сразу же принесла еще одну чашечку.
В микрофон объявили, что облачность исчезла. Мы встали с кресел, чтобы сквозь иллюминаторы взглянуть на чистое ночное небо. Но иллюминаторы принадлежали сидевшим рядом с ними. Это было видно по выражению их лиц. И уснули они не раньше, чем мы снова уселись в кресла.
Потом настал черед переводить часы. Мы прилетели. Пограничники и таможенники выглядели усталыми и, пропустив нас, продолжили прерванный сон. На улице стояли два автобуса. Мы пошли на прорыв и оказались в автобусе первыми. Те немногие, кто не уронил своего достоинства, остались на зябком ветру ждать третьего автобуса.
— Он скоро придет, — пообещала переводчица.
Мы тронулись в путь. Наш летний домик оказался одноэтажной гостиницей. В автобусе мы сидели у выхода, поэтому вышли из него первыми и распределили обязанности. Один остался ждать чемоданы, другой же занял очередь в гостинице, где представитель турбюро, мужчина с проседью в волосах, выдавал ключи от комнат.
Наш номер находился на уровне земли, и в него можно было попасть из сада. Там была лоджия, выходившая прямо на уличный газон. Когда мы вышли на нее, наши соседки как раз осматривали свою лоджию. Это были самая симпатичная из четырех женщин и та, что по симпатичности шла за ней следом. Они договорились еще до раздачи ключей. Две другие молча с этим примирились и заняли номер по соседству.
В нашем номере был туалет с душем и цементным полом. Радио передало сигналы времени. Было уже три часа ночи. Нам оставалось спать пять часов.
Утром, в половине девятого, мы собрались перед зданием гостиницы. Мужчина с проседью сообщил нам, что он наш представитель, что против солнечных ожогов помогает простокваша, что переводчица и он каждое утро будут приходить к завтраку, что у нас будут всякие культурные мероприятия, в том числе вечеринка для группы, и что после завтрака он раздаст деньги на карманные расходы, а также талоны на еду, которыми можно расплачиваться, где мы хотим, сезон ведь только-только начинается, а от нас всего-то и требуется каждое утро являться к завтраку.
— Но только уж без опозданий. А теперь все на завтрак.
Женщины были все в белых брюках, мужчины в белых шортах. Шли длинной шеренгой, разве что за руки не брались. В столовой стояли уже накрытые столы, на шесть человек каждый.
Каждое утро все должны были рассаживаться строго по своим местам.
— Чтобы сразу было видно, кого нет, — строго пояснил наш представитель.
За нашим столом кроме нас еще сидели мужчина с часами для подводного плавания на руке, его жена, крашеная блондинка, и их ребенок, то ли мальчик, то ли девочка.
— Доедай все, а не то уедем домой, — говорили они ребенку.
Вместе с нами еще сидела одна из одиноких женщин. Лицо у нее было умное.
Официантки приносили все по отдельности. Сезон только-только начинался, и они еще не вошли в форму. Принесли сперва пирожное, потом порцию масла, потом корзиночку с хлебом, потом чашку, в которую была положена чайная ложечка растворимого кофе, потом розетку с мармеладом и вареное яйцо. Но это не слишком действовало на нервы, потому что официанток было много.
Мы первыми встали из-за стола, и это послужило сигналом для всех остальных. Тем не менее мы первыми получили в гостинице свои карманные деньги. Это был наш реванш за толкучку в аэропорту.