Его антиподом в плане военной подготовки был Шай - эфиоп лет 25 27. В 15 - летнем возрасте его призвали в эфиопскую армию. Призыв выглядел так - в деревню вошли войска и забрали всех подростков, которые не успели спрятаться. Он служил там лет 8, участвовал в войнах в Эритрее. Парень хорошо развитый физически, грамотный, хорошо умеет стрелять. Всегда улыбчивый, очень скромный, на сборах он проявлял рвение, всегда вызывался таскать тяжелые грузы на переходах, для того чтобы заработать хорошую рекомендацию и остаться служить в армии.
Но ближе всех по ментальности нам были аргентинцы. Они тоже не дураки выпить, зажарить шашлычок и рассказать хороший анекдот.
Различие в ментальностях четко проявилось под конец сборов. Один из наших ребят слегка провинился - не то опоздал на построение, не то еще что - то. За это он должен был предстать перед судом. Суд в части - это только название, фактически это аналог командирской разборки, но более демократичный. Он назначается, когда проступок довольно серьезный, но еще не уголовный, и наказание предполагается более тяжелое, чем просто лишение увольнения или наряд вне очереди. Провинившегося наказывает не просто его командир, а собирается 2 - 3 офицера части, и рассматривают его проступок, после чего выносят решение. По нашему мнению, к парню просто придрались, и " русская " часть взвода возмутилась. Человеку грозило повторное прохождение сборов. В этой ситуации немедленно появились активисты, которые начали " работу в войсках ". Было решено написать петицию в суд с требованием отпустить незаслуженно судимого, угрожая в противном случае устроить большой скандал, даже с привлечением прессы (был среди нас один журналист из русской газеты), от чего не поздоровится самим нашим командирам.
Когда дело дошло до сбора подписей, тут и проявилось различие между " еврейскими детьми разных народов ". Наши, конечно, подписали все. Один затесавшийся между нами израильтянин - сабра (т. е. рожденный в Израиле) так же подписал, хотя сомневался в полезности этого дела.
Эфиоп и иранец просто не поняли, в чем дело. Если наказывают значит надо утереться и принять, всякая власть от бога и протестовать нельзя и не нужно - таков был смысл их позиции, высказанной, впрочем, невнятно и косноязычно.
Аргентинцы идею подхватили с восторгом, подписали петицию, бормоча при этом: " Ну мы им всем покажем, будут знать, как с нами связываться ".
Отравленные демократией американцы идеей были неприятно удивлены, и петицию подписать отказались. " Как можно пытаться повлиять на Суд? ", говорили они. " Суд разберется, что парень не виноват, и все будет ОК ". А выкручивать руки суду - это не метод в демократическом обществе.
Неприятно удивил меня француз. С одной стороны он как бы был согласен, что человека наказывают несправедливо, с другой откровенно побаивался возможных санкций против подписантов, в итоге, бекая и мекая, так подписать и не решился. Не знаю, насколько это типично для всех французов, но этот мое представление о французах ухудшил.
Не знаю, что в итоге повлияло, наш ли протест или благодушие суда, но в итоге подсудимый отделался легким испугом - его строго предупредили и отпустили.
Время сборов подошло к концу, дошло и до присяги. Тут выяснилась еще одно новое для меня обстоятельство. В тексте присяги есть слова - " я клянусь ". Так вот оказалось, что религиозные евреи клясться никому, кроме Бога, не имеют права. Поэтому, чтобы как то выкрутиться, религиозные используют менее сильное выражение, что то вроде " Я заверяю " или " Я заявляю ". Так или иначе, все мы присягнули на верность Израилю, сдали оружие и с чувством выполненного долга облегченно разъехались по домам.
В итоге до сих пор я поддерживаю отношения с некоторыми ребятами, с которыми познакомился там, до сих пор приятно ностальгически вспомнить о вечернем мужском трепе на разных языках, о тихих беседах во время патрулирования базы. С некоторыми из ребят мы потом вместе проходили офицерский курс, со многими потом встречались в больницах и на медицинских конференциях. Таким образом, армия расширяет круг знакомств, помогает завязывать новые социальные связи, которые, говорят, после эмиграции восстанавливаются до прежнего уровня только лет через 7. Так что рекомендую.
Вам будет предложена леденящая душу, кровавая история о прохождении мною офицерских курсов.