— Ладно, давай успокоимся, — Дима отправился в раздевалку. — Я не могу стоять на месте. Распирает от эмоций.
Я подождал, когда выступят остальные члены нашей команды. Почти все выиграли схватки. Только Гена Шоров из Куйбышева проиграл борцу из Югославии.
После обеда состязания закончились. Мы вернулись в гостиницу. Перекусили и у нас выдался час свободного времени.
Многие из команды отправились спать. Тем более, что на улице жара. А я не хотел. Отправился пройтись по окрестностям.
Жаркий воздух Тегерана обволакивал тело. Горячий и сухой. Со стороны гор дул слабый ветерок.
Я вышел из гостиницы на улицы города. Одет в легкую белую рубашку и темные брюки.
Старался не выделяться в толпе. Хотя европейская внешность все равно привлекала внимание местных жителей. Они в упор рассматривали меня.
На углу базарчик. Самый настоящий, восточный такой. С глиняными прилавками, закрытыми коврами.
Проходя мимо базара, я невольно замедлил шаг. Яркие краски тканей, от глубокого пурпура до сочного изумруда, контрастировали с песочными оттенками зданий. Блеск медной посуды слепил глаза. Воздух был наполнен ароматами специй и жареного мяса.
Я остановился у небольшого прилавка, где продавались сувениры. Продавец, пожилой иранец с седой бородой и добрыми карими глазами, приветливо улыбнулся. Я выбрал маленькую шкатулку, украшенную замысловатой резьбой, для мамы и шахматную доску с комплектом фигур из слоновой кости, для отца. Для сестры яркий платок с изображением каравана верблюдов.
Мое внимание привлекла группа мужчин на углу улицы. Пятеро человек. Все одеты в традиционные иранские одежды. Здесь, на базарчике, это вполне уместно.
Но в поведении что-то казалось неестественным. Один из них, высокий мужчина с орлиным носом и пронзительным взглядом, говорил тихо, но настойчиво, часто оглядываясь по сторонам. Я отвернулся. Но приглядывал за ними.
Слегка напрягся. Отметил скрытую напряженность в их позах. Наверное, обычная торговая сделка. Хотя, может чего и недоброе задумали.
Ладно. Не мое дело. Я в чужой стране. Со своими порядками и обычаями. Не надо лезть не в свое дело.
Я развернулся и отправился обратно в гостиницу.
Вернулся в прохладный номер и переоделся для легкой тренировки. Тут есть спорткомплекс.
Можно размяться. Чтобы тело оставалось в полной боевой готовности.
Старался, чтобы движения были отточенными и экономными. Каждый бросок и захват старался сделать с абсолютной точностью.
Во время растяжки ко мне подошел Степаныч. Я сейчас отметил. Несмотря на возраст, фигура тренера сохраняла атлетичность бывшего борца.
— Как настрой, Витя? — спросил тренер, внимательно изучая меня. Голос, низкий и немного хриплый. Смесь заботы и требовательности.
Я выпрямился, посмотрел на Степаныча. Чего он хочет?
— Настрой боевой, Олег Степанович. Хоть сейчас на ковер, — ответил я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
Степаныч кивнул, но его взгляд оставался серьезным.
— Хорошо. Помни, у тебя теперь важные схватки. Отдыхай и набирайся сил.
Он кивнул и пошел дальше. Чего это случилось?
Не похоже на тренера. Прям отеческая забота. Я поглядел вслед Степанычу. Что это с ним? Странный взгляд, честно говоря.
После тренировки я отправился отдыхать. Наконец-то смогу полежать. Надо и в самом деле восстановиться. Там же, в спорткомплексе я принял душ.
Когда поднимался на свой этаж, столкнулся в коридоре с молодой женщиной. Одета в строгий деловой костюм песочного цвета. Элегантно контрастировал с ее оливковой кожей. Темные волосы были собраны в аккуратный пучок. В руках она держала блокнот и ручку.
— Извините, — сказал я, инстинктивно переходя на английский. Мои волосы все еще влажные после душа, а футболка с логотипом советской сборной плотно облегала торс.
Женщина подняла глаза. Ого, какой у нее живой и пытливый взгляд
Огромные карие глаза за стеклами изящных очков. Лицо с правильными чертами и легким макияжем.
— Ничего страшного. Вы ведь из советской команды, верно? — спросила она с легким акцентом. Голос мелодичный, чуть приглушенный.
— Да, Виктор Волков, — я представился, слегка склонив голову.
— Фарида Ахмади, местная газета. Может быть, найдется минутка для короткого интервью? — спросила она с профессиональной улыбкой. Но в глазах вроде бы зажглись огоньки искреннего интереса.
Я на мгновение заколебался. Куратор из органов предупреждал, чтобы никаких контактов с прессой. Несанкционированных. Но плевать.