— Прошу внимания.
Был примерно полдень следующего дня. Весь штат психотронного поста снова присутствовал в конференц-зале. В воздухе висела странная смесь полнейшего облегчения, сладостного ожидания распределения наград и похмелья.
Эммет стоял у трибуны, его лицо было мрачным от непроницаемости. Таким Бензи, пожалуй, его ещё не видела.
Внутри трибуны перед Эмметом был спрятан небольшой монитор, поставленный на Макса и присоединенный к нему. Сидя несколько сзади и сбоку от Эммета, Бензи тоже могла просматривать экран.
Ожидаю речевого сигнала для выполнения приказа, читалось на экране.
Эммет откашлялся.
— Попраздновали... — сказал он. — Наверное, вам интересно узнать, что дало нам возможность праздновать. Вот я и собрал вас здесь, чтобы сообщить это. Этой возможностью мы целиком и полностью обязаны майору Беназир Али.
Поднялся невообразимый шум оваций и приветственных выкриков, они даже скандировали её имя, и Бензи нашла созерцание неподвижной строки на экране необыкновенно увлекательным занятием. Когда шум утих, она сидела с горящими щеками, а её сердце билось так, что она удивлялась, как его никто не слышит. Она перевела дыхание.
— Вина, — продолжал Эммет, и в его голосе зазвучали смертельные нотки, — тоже, к сожалению, падает на человека, работавшего на врага. — В зале повисла тишина, было слышно, как чуть слышно жужжит вентилятор. — Человека, находящегося сейчас в этом помещении. — Раздался нестройный гул голосов. — Мы установили, кто этот человек.
Бензи смотрела на монитор. Она почти заставляла себя это делать. Она почти не хотела узнать, с кем она работала бок о бок, обменивалась шутками у охладителя воды, делилась мечтами о карьере и кто оказался предателем. И как долго это должно было продолжаться? Пятнадцать лет? Двадцать? Всю карьеру? Хитрый противник должен был стимулировать своего агента, а Джянни отнюдь не были дураками.
Светящимися заглавными буквами на темном фоне Макс, как и было приказано, напечатал имя человека, который проявил необычно острую реакцию страха за свою судьбу — на фоне общего ужаса и озадаченности.
Прочитав имя, Бензи в недоумении открыла рот.
Эммет поднял глаза от монитора:
— В состоянии готовности номер один, э-э, Пристина?
Голова Бензи всё ещё шла кругом, когда в её кабинет ворвалась толпа голо-рацци, вооруженная аудиовидеоаппаратурой, а также не менее тягостным восхищением, почитанием и выражением показной полусобачьей преданности. Суждено мне попасть в учебники истории... смутно подумала она. Блестящие женихи, многомиллионные контракты на мемуары, почётные степени и стипендии, ключи от планет, личное послание Президента Конкордата — эти реалии ещё не вторглись в её существование.
Сейчас её мозг заполняла Кристина Марш. Она начала вопить, как только её задержали.
Они шантажировали меня! Они шантажировали меня! Когда мне был двадцать один год, на меня вышел их агент и сказал, что они убьют моих родителей, мужа и детей, которых я собиралась родить. Всё, что охватывается эмоцией, которую вы, люди, называете любовью, так сказали они мне. Моему старшему сейчас тринадцать лет, очень хороший мальчик, гений, ходит в хорошую школу...
«Что должно было произойти с этой хорошей школой, как ты думаешь, после того, как они использовали то, что ты им предоставила? — хотелось завопить Бензи. — Не говоря уже о тебе. Ты заметила, чтобы Джянни проверяли, в кого им стрелять? Они получили от тебя, что им было нужно...» — но это было бесполезно. Ей разрешили присутствовать на медикаментозном допросе, где были слова и о пятнадцатикомнатном особняке и суперяхте, секретной собственности Кристины и ее мужа на Мейсерз-Ройд, множестве стильных туалетов и других вещах, купленных ценой крови особей ее вида... Она вспомнила, как удивлялась дорогой одежде Кристины. А как она остроумно «сэкономила время», обнаружив эту проклятую белую вспышку!..
Она не завидовала судьбе Кристины. И не ощущала к ней особой жалости.
— По очереди! — хором кричали репортёры друг другу, возвращая её к реальности.
— Какой урок должно извлечь из этого человечество? — прорвался один из них.
Никогда не доверяйте человеку, письменный стол которого в идеальном порядке, хотела сказать Бензи, показав рукой на свой кавардак. Вместо этого она полила обычный елей о том, что наши машины настолько же хороши, насколько и мы сами.
— Но, как правило, это все-таки был Макс, - услышала она свой голос.
— Макс? — спросили они хором.
Ну вот, попалась, подумала она. Теперь надо сказать что-нибудь о Максе, и я ляпну что-нибудь, что не понравится начальству, и они сядут мне на хвост за разглашение закрытой информации... слабых мест в программе Боло...