Она не забрала у него стакан.
Пользуясь своими пальцами, она поднесла стакан к своим губам и он легко согласился. Поднося край стакана к губам, он медленно поднимал его, пока ледяная жидкость, касаясь ее языка, разжигала чувства, когда она сделала медленный, чувственный глоток огненного пойла.
Когда он отстранился, она медленно облизнула губы.
— Ты опасно живешь, — пробормотал Койот, и в тот же момент ее сердце вырвалось из-под контроля, и забилось в груди.
— Докажи.
О, черт. Нет. Она не сказала этого. Действительно не говорила этого.
Его губы усмехнулись, острая улыбка заполнила глаза, такие темные, темно-синие, что они были почти черными.
— Запросто, — чистая уверенность наполняла его голос.
На этот раз, она приняла из его рук стакан, поднесла к губам и прикончила напиток, прежде чем вернуть ему.
Его пальцы накрыли ее, когда он взял стакан, пламя прыгало в его взгляде как чистое, сексуальное знание, которое, казалось, заполнило эту ночь.
— Уверен в себе, не так ли? — прошептала она игриво, пока мурашки возбуждения проходили сквозь ее тело.
— Определенно, — согласился он. — И я буду наслаждаться игрой с тобой.
Игра? Она никогда раньше не играла в чувственные игры. Никогда бы не осмелилась на такое с кем-то из Пород, и ни за что, не позволяла человеку или кому-то из Пород соблазнить ее.
— Значит, мы играем? — мягко спросила она.
— Можно сказать, что я на охоте, — пробормотал он успокаивающе. — Сладкий, мягкий маленький кусочек, который я не мог даже надеяться почуять в своей жизни. Ты можешь стать моей зависимостью.
Ее сердце споткнулось, ускорилось, и в возбуждении начало бег.
— Я получу фору?
Ох. Откуда это взялось?
Он наклонил голову в сторону, немного прищурив глаза, как будто хотел улыбнуться.
— Планируешь ее использовать?
— Конечно, — она собиралась удрать на другой конец штата, лишь бы убежать от памяти о своей смелости.
Каким было выражение его лица? Он почти смягчился. Его глаза поблескивали и, казалось, наполнялись чем-то, что в любое другое время она назвала бы нежностью.
— Ты уверена, что хочешь фору? — его голос понизился, сексуальный, согревающий, он задел те чувства, которые она не ожидала ощутить.
— Это было бы разумно. Знаешь, просто чтобы убедиться, что знаю, что делаю, — она понятия не имела, какого черта делает, и это факт.
Его рука поднялась, пальцы заправили прядь ее волос, упавшую ей через плечо, открывая ключицы. Он наклонился ближе, его губы прижались к ее уху.
— Когда я найду тебя, собираюсь раздеть, а потом растянуть и вылизывать все сочные, сладкие соки, которые чую, текут из твоей киски. Когда утоплю свои чувства в твоем вкусе, собираюсь трахнуть тебя своим языком, лизать, а потом слушать твои крики, когда ты кончаешь.
Она почувствовала, что тает. Изабель была готова поклясться, что ее колени почти выдали ее, такая чувственная слабость их затопила. Ей пришлось сжать бедра из-за внезапно тянущего ощущения в клиторе. Набухшая, чувствительная почка пульсировала от нужды настолько сильной, что она не была уверена, что сможет это отрицать.
— Хочу укусить твою грудь, — она вздохнула, потом вздрогнула из-за невозможности выразить свои желания словами.
Но это было то, чего она хотела.
Она хотела укусить его за грудь.
Неожиданно его рука сжала ее бедро, длинные, сильные пальцы изгибались на джинсовой ткани ее брюк. Она чувствовала его напряженное тело, слышала, как его дыхание становится глубже и тяжелее.
— Ты уверена, что хочешь фору? — его губы, опустились, чтобы схватить мочку уха.
Затем он лизнул край ее ушка, возбуждая чувствительные нервные окончания.
Дрожь промчалась сквозь нее, стремительно разогревая, почти выведя ее из себя и обещая небывалый оргазм.
Ее бедра сжались, когда она боролась с этими ощущениями, чтобы сдержаться. Или чтобы сдаться? Она не была уверена, чего именно хотела.
— Не знаю, — пробормотала она. — Может быть, ты недостаточно хорош в этой игре, чтобы поймать меня, если я возьму фору? — черт, нет, она не хотела фору, но это было весело. Это было самое забавное из того, что она когда-либо делала, именно тот сорт веселья, который она мечтала разделить с мужчиной.
И в этот момент, оглядываясь назад, она поняла, что хотела, чтобы он преследовал ее. Хотела эту игру больше, чем могла когда-либо представить.
Он напрягся снова, тихое рычание раздалось между ними, одновременно возбуждая ее, как если бы оно посылало вспышки по ее позвоночнику.
Изи видела голод в его взгляде, чувствовала, как он исходит от его большого тела. Сила этого голода пугала ее, как и ответная сила, которая пронзала ее собственное тело.
— Когда поймаю тебя, буду трахать, — пообещал он ей, и голос его прогрохотал ей на ухо, прежде чем он отстранился, чтобы смотреть ей в глаза. — Всю ночь, весь день. Возможно, всю неделю, — отстраниться от него было практически невозможно, и чтобы заставить себя уйти, ей понадобилась вся сила воли, которую она смогла собрать. Потому что не хотела уходить. Она хотела остаться там с ним, тереться об него и испытать чувственный жар и мощь, которые, как она чувствовала, был частью его. Иза заставила себя двигаться, отвернуться от него и вернуться к столу, который разделяла с Челси и Лизой. Они уже собирались уходить, ждали ее у выхода, и так было даже лучше. Уход был самый лучшим из вариантов, это даст ему повод, чтобы попытаться найти ее. Если бы она осталась в баре, это скорее снизило бы напряжение. А ей определенно этого не хотелось.
Глава 2
У разбитого сердца так много осколков. Так много ночей я провел, наблюдая за тьмой, гадая, где ты.
Некоторые кошмары не отпускали, даже в моменты самых чувственных и эротических событий в ее жизни, глубокий ужас, который она когда-то узнала, продолжал вторгаться.
И Иза бы не знала, не поняла бы, что монстр, который преследовал ее мечты, был там, пока Челси и Лиза не вывели ее так быстро из бара.
Холден Мейхью был в баре, и он стал свидетелем, как она дразнила Койота, одного из Пород. Тот, кто все начал. Шанс понять, что он именно тот, кого она хотела.
Иза хотела его каждой частицей себя. Настолько, что ее тело было невероятно чувствительным, нервные окончания все еще пульсировали от необходимости прикосновения, поцелуя. Каждого чувственного обещания, которое он сделал в тускло освещенном баре.
Его пальцы и губы, ласкающие ее плоть, покусывание клыков. Ощущение его твердого тела против ее.
И она жаждала, сгорала от потребности отдаться ему.
Возможно, должна была отказаться с самого начала, но желание того, чтобы быть выслеженной, стать чувственной добычей, было сильнее ее.