Вот и где, спрашивается, логика у этой дамы? Наоборот надо бояться пуще прежнего. Мало ли, чего у меня там получится, по неумению. Сломаю пространственно-временной континуум — то-то все обалдеют.
— Я буду не одна, мы будем вместе, — выдала она еще одну гениальную мысль.
— Так вроде бы в том и смысл, — пробормотал я.
Сиек-тян расхохоталась. Смех ее звучал слегка нервозно, но искренне.
— Мортегар, ты дурак! — воскликнула она. — Это прелесть.
Еще одна, блин. Откуда она знает моё кодовое слово? О, женщины! Загадочные создания, с какой стороны ни посмотри.
Сиек-тян вытянула руки, и к ней тут же метнулась из темноты стайка маленьких серебристых рыбешек. Они кольцами завихрились вокруг ее запястий, как еще одна пара браслетов. Сиек-тян смотрела на них внимательно, будто выслушивала важные донесения, или пыталась на что-то решиться. А я смотрел на нее. Красавица все-таки. Несмотря на цвет волос. В моем мире девушки, красящие волосы в такие цвета, выглядели какими-то… Не то седыми, не то вообще мертвыми. Но Сиек-тян такой родилась, и воспринималось это иначе.
— Ладно! — Она взмахнула руками, разогнав рыбок. — Давай поцелуемся.
— Э, нет! — воскликнул я, сделав шаг назад.
— Что значит, «нет»? — Сиек-тян двинулась на меня. — Там у нас может не получиться узнать друг друга поближе. Нам вообще не надо будет встречаться, чтобы не возбудить подозрений. А я хочу хоть примерно знать, чего ждать.
— Нас и здесь могут увидеть, — возразил я.
— Верно…
Она что-то прошептала, и корабль погас. И ее браслеты. Я вообще ничего не видел. Сделал еще пару шагов назад…
— Чего ты боишься? — Сиек-тян схватила меня за руку. — Просто поцелуй. Он ничего не будет значить.
Угу, бесплатный ознакомительный фрагмент будущего секса. Только вот знаю я свою податливую натуру. К Благословенной неделе я себя еще как-нибудь подготовлю, но если начать так задолго с поцелуев…
— Отпусти меня! — крикнул я и высвободил руку. — Хватит лепить из меня все, что заблагорассудится, я хочу быть таким, как сейчас, пока это возможно, и…
Отступая, я запнулся о борт и упал.
Падение в воде ничего особо непоправимого собой не представляло, по сути, я просто поплыл спиной вперед. Сориентировавшись, взмахнул руками, добавив себе скорости.
Однако Сиек-тян плавала не в пример лучше меня. Секунды не прошло, как я ощутил ее ладони у себя на щеках.
— Какой же ты трус, Мортегар!
И ее губы коснулись моих. Да чтоб оно всё… Губы Сиек-тян были тонкими, движения их — какими-то судорожными. Я невольно подчинился, уступил напору. И вдруг с немалым удивлением понял, что… Мне не понравилось.
Нет, конечно, отвращения я тоже не испытал. Было как-то необычно и странно, в целом приятно. Но того, чего я боялся, не произошло. Моя душа не распахнулась навстречу её, новое тяжелое чувство не хлынуло в сердце, сметая всё, что там уже было.
— Не делай так больше, — сказал я, когда она отстранилась.
— И не надейся, — фыркнула Сиек-тян. — Можно подумать, мне этого хотелось. Просто попробовала. Знаешь, люди бывают двух типов: одним проще сразу нырнуть, а другим нужно время, чтобы привыкнуть к воде.
И она уплыла.
Она меня бросила! Одного, в темноте, под водой. Охренительное завершение свидания. Вот куда мне теперь грести?
Режим: Навигация. Локация: крепость магов Земли, город Сезан.
И я увидел перед собой огненную карту, на которой пульсировала стрелка, обозначающая, кажется, меня. Где ж ты была, карта, когда я в лесу блуждал, спасаясь по болотам от демонических лягушек?
Карта на секунду исчезла и появилось объяснение:
Лес — неизвестная локация. Крепость достаточно изучена.
Карта вернулась, и я поплыл согласно маршруту. Пока плыл — то и дело проводил рукой по губам. Не то пытался стереть ощущения от этого странного поцелуя, не то… Не знаю.
В окне горел свет. Сердце у меня ёкнуло, но я храбро поплыл навстречу судьбе. Когда шагнул на подоконник, то обнаружил, что судьба спит на моей кровати, развалившись всей своей миниатюрностью так, что не подступишься. Да еще и с обнаженным мечом.
Свеча горела на столе. Рядом с ней лежал листок бумаги, прижатый водной печатью, с которой исчезла использованная руна. На листке карандашиком Ямоса было аккуратно выведено: «Козёл».
Я зачеркнул это слово и приписал внизу другое: «Дурак».
А потом задул свечу и лег на пол. На душе немного полегчало. По крайней мере, Сиек-тян меня не ненавидит, и Натсэ снизошла до диалога. Вряд ли, конечно, всё простила и забыла. Но злость — это уже лучше холодной отстраненности.