Питер почти не общался с «первой красавицей Гриффиндора», но, после того как в начале седьмого курса Лили Эванс стала официальной девушкой Поттера, и ему перепадали крохи её внимания и подарки на Рождество. Вспомнив о подарках, Питер нахмурился и повернулся набок, по десятому кругу раздумывая об одном и том же.
После пятого курса отношения «Мародёров» изменились. Они и до этого претерпевали некоторые перемены, например, тогда, когда Питер наравне с Сириусом и Джеймсом овладел анимагией. Тогда казалось, что друзья-приятели стали чуть больше его уважать и считать нужным. Это было приятно. Быть оценённым.
Но на шестом курсе всегда весьма непредсказуемому и капризному Сириусу Блэку внезапно надоели их «игры в полнолуние»… Больше вчетвером они не собирались, не превращались в животных, не проводили время вместе как друзья. Потом выяснилось, что Сириус решил более серьёзно подойти к проблеме Римуса: раскрутил и «спонсировал» Снейпа на то самое зелье. А ещё Блэк в целом стал как-то спокойней, мягче, рассудительней. И подарки на Рождество от него, на удивление, были приятными и действительно нужными. Блэк в прошлом году даже вспомнил про день рождения Питера, который был летом, уже после экзаменов. До этого его никто из друзей не поздравлял, Питер даже сомневался, знают ли они, когда у него день рождения, а Блэк поздравил. И подарок хороший подарил. А в последние полтора года с ним даже можно было поговорить не про учёбу или шалости, а просто так, о жизни. Тем неприятней Питеру была вся ситуация, в которую он попал и над которой думал уже третий день. Возможно, ещё год назад он бы вообще особо не размышлял, но… В данный момент Питер совершенно не представлял, как поступить.
Он считал, что знает, где добро и зло, но то, что он узнал в воскресенье, после того, как они вернулись в Хогвартс с каникул, перевернуло представления Питера обо всём и обо всех. С того самого позднего вечера, когда директор Дамблдор попросил Джеймса Поттера зайти в кабинет за учительским столом в Большом зале, чтобы кое-что сообщить. Питер знал про этот кабинет и прямо в толпе уходящих с очень позднего ужина сонных студентов превратился в крысу и прошмыгнул в помещение ещё перед директором и Джеймсом. Дамблдор заморозил все картины в том кабинете и наложил кучу чар, потом Питеру стало ясно, с чего такие предосторожности и что он услышал то, что совершенно не предназначено для чужих ушей…
— Эй, Питер, ты встаёшь? — внезапно за задвинутым пологом кровати раздался голос Сириуса. Поглощённый думами и воспоминаниями Питер даже не услышал, как друзья-соседи вернулись в комнату.
— Да, — он отодвинул тяжёлые занавески из алого бархата и увидел, что в комнате только Блэк. Тут же вспомнилось, что у Джеймса сегодня была тренировка по квиддичу, а Римус, скорее всего, отправился после завтрака в библиотеку, чтобы начать подготовку к экзаменам.
— Я тебе завтрак захватил, поешь, — снова сбил с мыслей Сириус, который увеличил довольно большое блюдо, на котором были бутерброды, чай, яичница, тосты с джемом и яблоко.
— Это мне?.. — растерялся Питер от такого проявления заботы от Блэка.
— Да… — чуть смутился Сириус. — Знаешь, у меня… Точнее у моей семьи есть знакомства в Аврорате. Я знаю, что случилось с твоим отцом. Мать написала. Соболезную. Почему ты ничего не сказал?..