— Если ты откажешься, это будет удар нашему агентству, Лиза. Репутация испортится, упадет до самого плинтуса. А главное, речь идет о больших суммах. Я не думала, что ты можешь отказаться. Наоборот. Ждала, что ты с удовольствием примешь и будешь рада.
— Я очень рада за вас, за агентство. И меня могут заменить девчонки. У нас много привлекательных девушек. Пожалуйста, не усложняйте ситуацию. Я приехала сюда лишь для того, чтобы присутствовать на свадьбе близкого мне человека. И согласилась работать здесь только потому, чтобы не бездельничать. Но мой сын занимается спортом, а также детский сад...
— Лиза, поверь, — перебивает она вкрадчивым голосом. — Ваш сын пойдет в самый лучший садик города. Мы об этом позаботимся. И спортом может заняться здесь. Всего лишь месяц, не больше. Вы не можете отказаться...
— А вы не можете за меня решать! — закипаю я.
— Сергей Анатольевич будет...
— Я сама поговорю с Сергеем, — теперь я перебиваю.
Резко встаю с места и направляюсь к выходу. И вдруг вспоминаю когда-то сказанные Богданом слова о том, как одну девушку заставили сняться в рекламе нижнего белья без ее ведома. И причиной тому была именно эта женщина. Значит, она сказала Сергею, что я согласна. И мужчина дал слово вместо меня. На самом деле меня не убьют, если я откажусь. Но этот человек много раз меня выручал!
— Вам эти цветы для чего отправили? Благодарность за то, что вы обманули Сергея Анатольевича и тот дал обещание вместо меня, уверенный в том, что соглашусь? Ведь вы, Анастасия Борисовна, его вокруг пальца обвели. Что будет, если я пойду к нему?
Женщина меняется в лице. То краснеет, то бледнеет. Я не слушаю, что она бормочет. Выхожу наружу, захлопнув за собой дверь. Настроение упало окончательно. Не поднимаюсь в кабинет Сергея Анатольевича. Бесполезно. Завтра поговорю. Он человек хороший. Я и раньше с ним работала. Даже в Америке. И сейчас, если он попросит помочь им, подписать контракт и согласиться сняться, я просто не смогу отказать. Но мои нервы не выдержат еще месяц жизни в этом городе...
По пути звоню Зойке, чтобы она одела Арсения. Едва я выруливаю к подъезду, как они выходят оттуда. У сына улыбка такая широкая. Бежит к машине, садится. А подруга отказывается с нами идти, ссылаясь на головную боль.
— Полежи немного. Отдохни, — говорю ей.
— Не волнуйся за меня. Вы поезжайте.
Адрес послал мне бывший еще вчера. Доезжаем до нужного места буквально за пятнадцать минут. Арсений выпрыгивает из машины и быстрыми шагами направляется в сторону здания. В десяти метрах от нас стоит автомобиль отца Волчонка. Он оглядывает нас прищуренным взглядом. Улыбаясь, опускается на корточки и ждет, когда Арс заметит его. И он, конечно же, замечает.
— Привет! — махнув рукой, бежит к своему отцу. Бросается в его объятия. Мне кажется, это какой-то дурной сон. Почему Арс так отреагировал на бывшего? Неужели его так тянет к этому мужчине? Чувствует ведь...
Выдохнув, я сокращаю между нами расстояние.
— Добрый день, — бывший неожиданно обнимает меня за талию. Притягивает к себе и оставляет короткий поцелуй на щеке. Сразу же отпускает. И меня больше всего не это удивляет. А то, что мой сын не кривится. Ему вообще все равно, что меня поцеловал чужой мужчина. Будто ему нравится эта сцена. И он скрывает свою улыбку ладонью.
Мне сейчас так стукнуть хочется этого подлеца, который является моим бывшим! Рука дико чешется! Что он себе позволяет?!
— А Нелли придет? — Арс крепко сжимает руку своего отца и тянет его к входной двери.
— Придет. И тетя Алена тоже. Но чуть позже.
Я иду за ними, мысленно матерясь в адрес бывшего. Каким же он хитрым оказался. Умеет втереться в доверие к детям. Вон как быстро общий язык с Волчонком нашел. Богдан несколько месяцев старается, но все никак не смог подружиться с ним.
— Сначала обед. А потом ты идешь развлекаться. Аж до самого вечера не тронем тебя, да, Лиз? — обращается он ко мне, указывая на столик. — Видишь, там даже каток есть. Или же машину водить можешь, велосипед. Что угодно, — кивает в сторону, куда дети толпой бегут.
— Я на ринг хочу! Давно не дрался! — выбивает землю из под моих ног. Даже бывший замирает. Я вижу, как его грудь вздымается. Он тяжело дышит. Кадык дергается.
— Нет, на ринг не нужно. Твоя мама боксеров не очень любит, — говорит он серьезным тоном.
— Лю-у-у-убит, — тянет сын, улыбаясь. — И каратэ тоже.