Пора это понять, Майя. Прошлое надо оставить в прошлом и жить будущим. И Артур – и есть мое будущее.
– Может, тебе хватит? – спрашиваю аккуратно. Ощущаю, как горит кожа под его ладонью. Я три месяца не могла терпеть общество мужчин. А здесь… перебарываю себя. Ломаюсь. Не могу же я ему крикнуть и сказать, чтобы он не трогал меня? Дана тут. Она уже начала косо посматривать на меня.
Он оборачивается в мою сторону.
Сглатываю. Но не отступаю.
– Что сказала? – он смотрит на меня сверху вниз. Опять замечаю, какая маленькая кажусь рядом с ним. Он такой высокий, что там, сверху, даже не расслышал меня.
– Говорю, хватит, – почему-то не боюсь его сейчас. Хотя пьяный… Он неконтролируемый. – Почти все разъехались. Ты потом не дойдёшь до дома, а я тебя не дотащу. Поэтому иди сам, пока можешь.
Я говорю правду. Уже давно за полночь. Я продрогла, но уходить до этого одна не захотела. Страшно ещё. Не все разъехались.
И сейчас, когда уже осталось не так много людей, всё же говорю Артуру, что ему пора остановиться.
– Вот женщины, – ударяет бутылкой коньяка об стол. Вздрагиваю от грохота. – Я? Не дойду?!
Он встаёт со своего места. Перелезает через скамью. И резко протягивает ко мне руки, от которых тут же отстраняюсь.
Не успеваю. Алиев подхватывает меня на руки. Цепляюсь ему пальцами в рубашку и чуть не кричу.
– Да не трогаю я тебя. За плед держусь. Что, ещё и за него нельзя?
Я пропускаю эти слова мимо ушей.
– Алиев, отпусти! Мы ведь упадём вдвоём!
Это всё, о чём я сейчас волнуюсь. Если он навернётся… Ладно я, привыкла терпеть боль, но что если… Ударюсь?
– Ты сомневаешься во мне? – его голос резок. Трезвеет в миг. А сам делает первый шаг вперёд. Один за другим. Пока цепляюсь до белых пальцев ему в рубашку. Сливается одним цветом.
Я зажмуриваюсь, потому что боюсь. Но он несёт. Долго. Кажется, долго.
Но мы стоим у моей комнаты через пять минут. Он открывает дверь ногой.
– Поставь меня, – я повторяю это снова. Но он не слушается. Подходит к кровати, опускает меня на неё, а сам делает неожиданное – нависает сверху.
Сглатываю вязкую слюну. Облизываю пересохшие губы.
Как бы он не вышел из-под контроля.
И уже это делает. Выпаливает, не стесняясь:
– Хочу тебя.
Глава 57. Майя
– Хочу тебя, – выпаливает. – За доставку до комнаты.
Я понимаю, что сейчас совсем не тот момент, но… Прыскаю от смеха.
Мне становится так смешно от этих условий.
– Мы ни о чём не договаривались, – напоминаю ему.
– И что? – выгибает брови так, будто для него «хочу тебя» звучит, как «вынеси мусор». Нормально. – Я вот чего не пойму. Тебе так тяжело пойти мне навстречу? Бля, Майя. Я задрался тебе уступать. Могла бы и поблагодарить за Дану. Тебе же решил приятное сделать. И вместо этого всего ты визжишь. Опять. Ты ведь понимаешь, что всё? На тебе моё клеймо.
Он кивает на кольцо.
Но не крикну я ему, что и так хотела отблагодарить. Но не тем, что он думает. Не сексом, а кексом.
Клеймо. Звучит страшно.
Хорошо, что он не припоминает вчерашний случай. Не заставляет гореть от стыда. Хоть за него не просит «благодарность». Это его обязанность. Теперь. Защищать меня и нашего ребёнка.
– Я могу его снять.
Он усмехается.
– Не выйдет. Оно въелось тебе в палец. В кожу. Навсегда. Пробралось каждой частичкой металла в плоть. И единственное, почему оно исчезнет с этой руки – когда твой палец полетит в сторону. Но этого же не будет, так?
Отрицательно мотаю головой. Сама я точно себе этого не сделаю. Уже насмотрелась на людей без пальцев.
– Так вот. Вернёмся к тебе, – только сейчас замечаю, что мои пальцы лежат на его плечах. Опять. Убираю их и смотрю на них с какой-то дикостью. Я даже не заметила, как они там оказались. И в этот раз я не чувствую того адского не щадящего огня, которым простреливает всю руку от омерзения. – Хочу благодарность.
Он специально не говорит слово «секс». Не трогает вчерашнюю рану.
А я… Понимаю, что мои кексы, которые сделала специально для него – пустой звук. Еда, которую он выкинет.
Я узнала, что он не любит сладкое и вряд ли их съест. Ему нужно только одно. Я уже давно поняла. Трах. Обычный. С извращениями.
Любитель экспериментов.
– Ты ведь знаешь, мне нельзя, – цепляюсь за последнюю тонущую соломинку в море.
– Есть ещё два вида ласк, которые ты могла бы мне сделать…
Я тут же вспоминаю его однажды кинутую фразу. Про отверстия.
Я знаю, что он не возьмёт меня силой. Наверное. Хотя, кто его знает. Он пьяный – безумный.