— Мне просто нужно немного полежать, — говорю сбивчиво, путаясь в словах, потому что собиралась отделаться усталостью после лекций, но в последний момент вспомнила, что вместе с подругами сбежала после второй пары.
И мое неуклюжее вранье кажется настолько очевидным, что я поскорее иду к лестнице, чтобы не оглядываться на человека, которого только что, сама того не желая, оскорбила предназначенным другому поцелуем.
Надеюсь, Габриэль, когда-нибудь ты столкнешься со своим личным чудовищем, и оно сожрет твое поганое сердце, до того, как ты перестанешь дышать.
Глава пятая: Габриэль
Я торчу в гостинице почти безвылазно.
Я, гуляка, блядун и неутомимый трахарь, пять дней кряду выхожу на улицу только, чтобы подцепить какую-то жопастую телку и отжарить ее до пустых яиц. И меня вообще не интересуют их имена, единственное, что имеет значение — чтобы девочка была сочной, не заморачивалась по поводу «только раз — и разбежались», а в кармане не заканчивались «резинки».
Потому что, так уж получилось, что в ту ночь, после нашей с Кирой встречи, я проснулся мокрый и с такой болезненной эрекцией, что хотелось, как оборотню, выть на луну. Я валялся в постели, качался с боку на бок, словно контуженный, окруженный фантомными звуками ее голоса и запахом слез, и ни хера не помогало, пока я не взял себя в кулак.
Кончил. Тупо спустил все в руку, и лежал, уставившись в потолок, не зная, от чего же корчит больше: от того, что сперма стынет на животе липким холодным пятном, или потому, что в последний момент перед этим «ручным» оргазмом, я увидел ее блядские криптонитове глаза. Просто взял — и увидел, как будто это она мне отсасывала, и смотрела снизу-вверх, втягивая в горячий рот, так чертовски туго сжимая член щеками, что я хотел сдохнуть в ее поганых губах.
И с того сна все быстро пошло под откос. Словно я завис на самом пике американских горок, и вдруг начал падать спиной вниз, и небо, которое было таким охеренно близким, вдруг скрутило средний палец и от души пожелало разъебаться об неведение вдребезги.
Однажды меня угораздило вляпаться в драку с не слишком умными, но хорошо вооруженными перепуганными пацанами, один из которых решил, что выстрел в упор — хороший ответ на мое пожелание самому себе отсосать. Пуля прошла навылет, и мне повезло отделаться легким испугом, но я на всю жизнь запомню то чувство, когда острый кусочек стали прожег меня насквозь, словно игла — пластилиновую куклу.
До той ночи я был уверен, что ничего противнее быть уже не может.
Оказалось, может, и это — не физиология, а просто ее глаза в момент, когда я кончил в полной тишине и пустой постели.
Клянусь, если бы Кира-блядь была где-то поблизости, я бы просто ее задушил.
Но к счастью для моей матери и облегчению не слишком хорошей репутации, Кира существовала на другом конце города, и наши с ней дороги больше не пересекались.
До пятницы, до звонка матери, в которой она случайно проболталась о дяде и его поездке на солнечные тропические острова. Естественно, с невестой. И, само собой, моя мать ненавидит ее так же сильно, как и я, потому что всепрощение в нашей семье под запретом еще со времен, когда был жив отец и он учил нас с братом всегда давать сдачи.
Она не знает, чем занималась Кира и как познакомилась с Рафаэлем, и я храню эту тайну только в память о брате и потому что не хочу пачкать его образ. Для нее он навсегда останется мягкой копией отца, потому что Раф унаследовал от него все. Как мы часто шутили — спиздил даже глаза, ведь в нашей семье белокожих я единственный темноволосый и смуглый.
Узнать, куда именно дядя повез свою куклу — плевое дело. Пара звонков нужным людям — и я знаю все, вплоть до бунгало, которое он забронировал на все выходные.
Политики только думают, что хорошо маскируются, а на деле вся их жизнь — сплошная возня между двумя стеклами под журналистским микроскопом.
Последнее, что я делаю перед тем, как запрыгнуть в самолет — снимаю девочку из эскорта. Ту, которая сразу, без всяких заморочек, соглашается трахаться за деньги.
Такая крепкая кобыла почти с меня ростом, с накаченной приседаниями жопой, с большими сиськами и аккуратной шоколадной полоской волос на лобке.
Я трахаю ее в самолете раза три — не меньше. За облаками, отпуская пошлые шутки о том, что мы покорили «высоту секса».
— Ты какой-то напряженный?
Хорошая девочка, правильно берет в рот: становится боком и оттопыривает задницу, чтобы я пару раз отвесил всей ладонью. Старается, просто как профессионалка, до самого горла. Хотя, она и есть профессионалка.