Я люблю свою Родину, свою республику. Я люблю свою жену. И любовь вам эту у меня не отнять, как и не отнять вам у меня мою свободу. Я верю в закон и порядок, и именно поэтому я в оппозиции к тем людям, которые находятся у власти в данный момент и напоминают больше организованную преступную группировку.
На основе всего вышесказанного справедливости я от вас не жду, просить милости у вас не намерен.
Игорь Паскарь, 1976 г.р., разнорабочий из Волгограда. В 2020 году участвовал в акциях у посольства Беларуси в Москве в поддержку противников Лукашенко; зимой 2021 — в московских акциях в поддержку Алексея Навального, на одной из них был задержан, оштрафован.
14 июня 2022 бросил бутылку с зажигательной смесью в здание управления ФСБ по Краснодарскому краю, из-за чего загорелся коврик у входа. Бросив «коктейль Молотова» в сторону здания, он раскрасил свою левую щеку в цвета флага Украины и остался на месте происшествия до задержания. Впоследствии он рассказал, что хотел «показать всем противникам этой чудовищной войны, что они не одиноки, а соседям-украинцам — что не все тут зомбированные госпропагандой» и надеялся, что его акцию кто-нибудь снимет на телефон и выложит видео в интернет.
Задержан сотрудниками ФСБ, обвинён в террористическом акте. Затем к обвинению добавлена статья о вандализме — за то, что 12 июня 2022 года поджёг баннер с буквой Z и надписью «Своих не бросаем».
В судебном заседании Паскарь рассказал, что во время предварительного следствия его избивали, пытали электрическим током и пытались изнасиловать, требуя назвать имена «украинских кураторов». Чтобы прекратить пытки, Паскарь назвал имя вымышленного персонажа из компьютерной игры.
Приговор: 8,5 лет лишения свободы с отбыванием первых 3 лет в тюрьме, а оставшегося срока — в колонии строгого режима.
Правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» признал Игоря Паскаря политзаключённым.
«ЧТО СДЕЛАЛ КАЖДЫЙ ИЗ НАС, ЧТОБЫ ОСТАНОВИТЬ ЭТОТ КОШМАР?»
Последнее слово Игоря Паскаря
30 мая 2023 года
С момента совершения мною своего деяния прошёл без малого год. За этот год я не раз прокручивал в голове этот час, когда мне предоставят [возможность] выступить с последним словом, текст, с которым я буду выступать, мотивы, которые побудили меня пойти на это.
В предыдущем заседании, Ваша честь, вы спрашивали, раскаиваюсь ли? Я так понимаю, от степени раскаяния может зависеть тяжесть наказания. Но я покривлю душой, если я скажу, что отказался от своих убеждений.
Напротив, за прошедшее в тюрьме время я воочию убедился в творимой несправедливости в отношении называемого братским народа: как военнопленных военнослужащих ВСУ, так и простых граждан Украины. Война, каким бы словосочетанием мы её не маркировали, пришла в их дом и нарушила их быт. И какими бы лозунгами и геополитическими интересами мы это ни прикрывали, для меня это не имеет оправдания.
Сожалею ли я о случившемся? Да, возможно, мне хотелось прожить жизнь по-другому, но я поступил так по велению своей совести, и перед ней я чист.
Вместо рассуждений о том, кто прав и кто виноват, я хотел бы задаться вопросом, что сделал каждый из нас, чтобы остановить этот кошмар? Что мы расскажем через 10-15 лет нашим детям и внукам об этом смутном времени?
К сожалению, Бог не наградил меня радостью отцовства, самые близкие люди ушли, и я остался наедине с собой. Мне легко было бы пойти на этот шаг, несмотря на то, что я осознавал, что меня ждёт. За меня некому было переживать, за мою судьбу некому было волноваться и болеть.