Двенадцать месяцев преследования, домашний арест, десятки допросов, десятки судебных заседаний, 212 томов уголовного дела, которые мы были вынуждены читать — всё это было довольно суровым испытанием для нашей идеи солидарности, идеи про то, что вместе мы можем многое. Но я думаю, что мы справились — с первого нашего дня мы видели, как сотни тысяч людей нас поддерживают, как студенты и преподаватели российских вузов, несмотря на запугивания, выступают в нашу поддержку, как сотни людей продолжают приходить на наши суды спустя год после дела. Мы выжили, мы сохранили рассудок, мы не сдались.
Сейчас, когда наше государство развязало так называемую «спецоперацию», ставки очень сильно повысились. Наше государство — это теперь не просто бездельник-полицейский, который машет дубинкой направо и налево, это теперь самая настоящая диктатура, это военный преступник. У государства получилось запугать очень многих, заставить замолчать и никак не высказываться об этой войне. И в эти дни я думаю об одном: как противостоять настолько сильному страху. Как продолжать действовать и поддерживать других людей, когда всем нам хочется сбежать, спрятаться в кокон, сделать вид, что всего этого нет. Россияне не поддерживают войну — они настолько сильно против этой войны, что некоторые из них даже не могут поверить, что она происходит перед их глазами.
Конечно же, я могу рассказать, что я думаю по поводу нашего дела. Что это обвинение бессмысленно, что его в принципе невозможно доказать. Обвинение не нашло ни одного подростка, который увидел наш ролик, вышел на акцию, заразился коронавирусом и умер, потому что таких людей не существует. Но я уже слабо понимаю, какие слова должны прозвучать в этом суде, чтобы они были услышаны.
Поэтому, вне зависимости от приговора, я обращаюсь к молодым людям по всей стране с призывом — тем же самым призывом, который эксперт со стороны обвинения посчитал призывом пойти на конкретные митинги: «Не бойтесь и не оставайтесь в стороне». Страх — это единственное, что позволяет им нас разъединять. В последние недели мы видели много примеров героизма, когда молодые люди, часто девушки, продолжали выходить на акции и протестовать против войны, несмотря на десятки тысяч задержаний, обысков. Которых пытали в отделениях полиции, но которые не сдавались и продолжали борьбу. В эти дни у нас нет морального права остановиться, сдаться и испугаться. Сегодня каждое наше слово должно быть настолько сильным, чтобы останавливать пули.
Главный вопрос нашего поколения — это не просто вопрос о том, как нам оставаться достойными людьми при фашизме. Как совершить правильные поступки и не совершать неправильных. Это вопрос о том, как нам строить солидарность и объединяться в обществе, которое несколько десятилетий беспощадно уничтожалось. «Молодость — это мы, и мы обязательно победим», — такие слова звучат в конце нашего ролика. И правда — кто, если не мы.
«БУДЬТЕ КАК ДЕТИ. НЕ БОЙТЕСЬ СКАЗАТЬ,
ЧТО КОРОЛЬ ГОЛЫЙ»
Последнее слово Аллы Гутниковой
1 апреля 2022 года
Я не буду говорить о деле, обыске, допросах, томах, судах. Это скучно и бессмысленно. Последнее время я хожу в школу усталости и досады. Но ещё до ареста я успела записаться в школу умения говорить о действительно важных вещах.
Я бы хотела говорить о философии и литературе. О Беньямине, Деррида, Кафке, Арендт, Сонтаг, Барте, Фуко, Агамбене, об Одри Лорд и Белл Хукс. О Тимофеевой, Тлостановой и Рахманиновой.
Я бы хотела говорить о поэзии. О том, как читать современную поэзию. О Гронасе, Дашевском и Бородине.
Но сейчас не время и не место. Я спрячу свои маленькие нежные слова на кончике языка, на дне гортани, между животом и сердцем. И скажу лишь немного.
Я часто чувствую себя рыбкой, птичкой, школяром, малышкой. Но недавно я с удивлением узнала, что Бродского тоже судили в 23. И поскольку и меня причислили к роду человеческому, я буду говорить так: в каббале есть концепция тикун олам — исправление мира. Я вижу, что мир несовершенен. Я верю, что, как писал Иегуда Амихай, мир был создан прекрасным для того, чтобы было хорошо, и для покоя, как скамейка в саду (в саду, не в суду!). Я верю, что мир создан для нежности, надежды, любви, солидарности, страсти, радости.
Но в мире ужасно, невыносимо много насилия. А я не хочу насилия. Ни в какой форме. Ни учительских рук в трусах школьниц, ни кулаков пьяного отца семейства на телах жён и детей. Если бы я решила перечислить всё насилие, которое есть вокруг, мне не хватило бы ни дня, ни недели, ни года. Чтобы увидеть насилие вокруг, достаточно только открыть глаза. Мои глаза открыты. Я вижу насилие, и я не хочу насилия. Чем больше насилие, тем больше я его не хочу. И больше всего я не хочу самого огромного и самого страшного насилия.