– Вот эта как будто подходящая.
Юноша следил за каждым ее движением, любуясь белыми руками, обнаженными много выше запястья – особенно ему нравились ямочки возле локтей, трогательно-нежные; изящным наклоном красивой белокурой головки. Все еще держа в руке фибулу, Эльсбетта с преувеличенным вниманием приглядывалась к лентам и заколкам; она была так близко…
– Я ведь говорил, что найду способ увидеть тебя как можно скорее? – стоя у нее за спиной, прошептал он и добавил, уже в полный голос. – Что ж, если они тебе не по нраву, госпожа... Тогда взгляни вот на это!
Он ловко подхватил длинный пояс с серебряными накладками и оконечником, обернул вокруг ее талии; чуть ослабил, приспуская на бедра.
– От сердца говорю, госпожа – у самой богини любви не было подобного! К тому же прочный, как железо, потому что выделан из кожи зверя эаллэ. Ты можешь повесить сюда кошель, связку ключей и гребень, – легкое касание ладонью, сверху вниз, по тонкому светло-синему льну. – Он ничуть не помнется и не потрескается – поверь, он поистине безупречен…
Эльсбетта неловко повернулась, и ее лицо, чуть раскрасневшееся, оказалось совсем рядом с его лицом. Она глядела без улыбки, чуть сдвинув тонкие темные брови. Дитмар уже безо всякого стеснения касался ладонями ее бедер, улавливая их едва заметное покачивание, будто в танце. Она замерла. Дыхание смешалось…
– Вижу теперь – это и вправду ты, мой господин. Как же долго я ждала…
Поцелуя все же не дозволила, в решающее мгновение отклонившись будто бы затем, чтобы положить фибулу обратно на стол. Еще недавно столь уверенная в том, что супруг не вернется до ночи, теперь она каждое мгновение ожидала услышать его шаги на лестнице.
Дитмар понял; потянулся за ней, не глядя, сгреб в горсть круглые пуговицы.
– Может быть, хозяйка моего сердца пожелает украсить ими свое платье?..
Служанка уже давно оставила их, отправилась с каким-то пустячным поручением на двор, однако Эльсбетта все еще колебалась, то отворачиваясь, то вновь поднимая на возлюбленного синий, томящийся взгляд.
– Поверишь ли, что все эти дни я не спал и не ел, томясь в разлуке с тобой?.. Заходил в «Льва и монету» – лишь затем, чтобы вспомнить, как мы были там вместе?.. – Дитмар обнял ее за плечи, притягивая к себе почти насильно, торопливо, неловко – пуговицы с сухим стрекотом рассыпались по полу. Эльсбетта запрокинулась, подставляя ему горячие, чуть приоткрытые губы.
Она не противилась, когда он снял с нее только что с таким тщанием надетый пояс; расстегнул платье, спустил ворот нижней рубашки, обнажая плечи и округлые, тугие, как яблочки, груди с темными кружками сосков. Поцеловал – сначала нежно, потом нетерпеливей, сминая языком, надавливая губами, оглаживая ладонями. Она, млея, прижималась к нему, нетерпеливо елозя, распаляя еще сильней.
Где-то читал – самая чистая, истинная любовь выражается в поцелуях и прикосновениях, в томлении и одной лишь радости пребывания вместе...
– Сюда, милый, сюда. О, иди же быстрее… – Эльсбетта потянула его за собой на широкую лавку, под шпалеру, торопливо развязывая шнуровку на вороте котты; скользнула к нему на колени. С его одеждой и исподним она справилась быстро – супружество добавляет женщинам сноровки. – О, господин мой, мальчик мой, Дитмар, кто одел тебя в такую дур…
За закрытой дверью раздался шорох; Дитмар вскинулся, нашаривая на лавке пояс с кинжалом.
– Чего ты испугался?.. Это же только Ханна!.. – Эльсбетта коснулась его щек и подбородка, приклоняя к своим грудям, уже не ожидая, а требуя ласки. Он подчинился – а потом подхватил ее пониже спины, сминая, рывком вскидывая на себя. Изгибался потяжками-ударами, впечатываясь в распахнутые ноги в темно-алых чулках, и она взметывалась и опадала ему в такт, впиваясь пальцами чуть выше лопаток, ногами все крепче охватывая его бедра, не замечая, что сбивает себе колени о доски скамьи, покрытые лишь тонким покрывалом.
Шея, плечи, вздрагивающие груди, запрокинутый подбородок и полуоткрытые губы – вдох, выдох, стон, – белокурые пряди, щекочущие лицо…
Будь там, за дверью, кто угодно – ее муж, королевский фогт или даже сам король – ему придется подождать!
II.
– Что ж такого, что я пожелала посмотреть приглянувшиеся товары? Быть может, я хотела преподнести подарок своему супругу или моей сестре, за то, что помогает нам с детьми?.. В этом ведь не может быть ничего зазорного…