Пауль пригляделся, поморщился.
– Нет, моя госпожа, пусть там волки да медведи спят.
Она расхохоталась. Она смеялась много и охотно, и отучить ее от этого не могли ни нравоучения, ни палка.
Будь здесь ее тетка, госпожа баронесса фон Айсвельт, весьма нетерпимая к подобным вольностям, наказание было бы неизбежным. Возможно, мать Анастази и ее младшей сестры, Евгении, госпожа Иво фон Зюдов, судила бы по-другому, но ей не было суждено увидеть дочерей взрослыми: восемь лет назад, по дороге из Иденвальда, во время внезапно налетевшей грозы она упала в разбушевавшуюся реку Боде. Волны унесли ее прежде, чем кто-либо сумел подать помощь. Баронессу фон Зюдов сочли погибшей, хоть тела и не нашли, несмотря на тщательные и долгие поиски…
Барон так и не женился вновь; и оттого бездетная госпожа фон Айсвельт заботилась о племянницах так, словно они появились на свет из ее чрева.
Все, знавшие баронессу Иво, говорили, что старшая дочь очень похожа на нее, и чем взрослее становилась Анастази, тем сильнее выражалось это сходство – те же темные, с золотистым отливом, волосы, лукавые серые глаза, в которых мужчины видели всегда свое приукрашенное отражение – и прельщались этим, думая, что то свидетельствует о мягком нраве и податливом сердце. Губы нежные, словно лепестки роз…
– Ну же, не печалься, Пауль. Мы укроемся от грозы в доме Торна.
– Все это хорошо, если знать, где находишься. Ты знаешь, где мы, моя госпожа?
Анастази слегка поморщилась, досадуя на его недогадливость.
– О маловерный!.. Ты сомневаешься? Я узнала место. Если б ты чаще сопровождал нас на прогулках, а не валялся на лавке в кухне, слушая женскую болтовню, то тоже знал бы его. Смотри, вон кривая рябина, а рядом два валуна, один несколько меньше другого... Отсюда рукой подать до егерского дома. Возможно, остальные уже там, ну или прибудут в скором времени… Я бы на их месте поспешила. Эй, не отставай!..
Анастази пустила лошадь неспешным шагом, и шут со вздохом поплелся за ней – на сей раз почти не требовалось усилий, чтобы держаться по правую руку от госпожи, на некотором отдалении.
Анастази фон Зюдов пятнадцать лет от роду. Она дерзка и порывиста… и красива – расцветающей, юной как весна красотой, и, конечно, никакой мужчина не откажется от ее любви. И она – наследница земель рода фон Зюдов, крепости на реке Боде и замка Золотой Рассвет, ибо у барона нет сыновей…
К ней сватаются трое – Кристоф Хаккен, сын старого барона Хаккена, хозяина замка Ландау, чьи владения граничат с владениями рода фон Зюдов; барон фон Пляттер, старший сын королевского конюшего, человек весьма богатый, хоть его род и возвысился совсем недавно; и даже недавно назначенный королевский фогт…
Самой Анастази, кажется, милей барон Хаккен, столь же юный и красивый, как и она. Если им случается встретиться на празднике в замке, на охоте или на ярмарке в Хагельсдорфе, то они все время проводят вместе, не сводя друг с друга взглядов и не замечая никого вокруг…
Анастази ведет себя опасно, ибо несколько раз ходила на свидание к юному барону в замковый сад; в сумерках они прятались от случайных взглядов в тени мушмулы, сидели вместе возле цветущего розового куста. По случайности Паулю стало об этом известно, и следовало бы тотчас же рассказать госпоже фон Айсвельт; но шут, поколебавшись, решил оставить дело в тайне.
«Тетка рассказывала, что далеко не сразу полюбила супруга, однако впоследствии так и не видела рыцаря и мужа достойней, чем он», – вспомнил Пауль слова самой Анастази. – «Но к чему мне эти увещевания? Да и зачем делить душу напополам, выбирая между любовью и установленным порядком? Куда разумней оставить ее цельной… Тем более что мне неизвестно ни об одном недостойном поступке молодого барона Хаккена, за который следовало бы порицать его…»
Госпожа фон Айсвельт считала Кристофа Хаккена слишком юным и легкомысленным – словом, неподходящей парой для племянницы. Впрочем, если верить баронессе, то в целом мире не существовало других достойных мужчин, кроме ее супруга. И если после его гибели она не удалилась в монастырь – к чему звало сердце, – то только потому, что ее престарелой матери и племянницам требовались помощь и догляд, особенно когда барон фон Зюдов надолго отлучался из дома…