За ними и была могила.
Песец за могилой следил. Ну, значит, получит он очередную свою «Душу». Вон, даже травка выполота, и контур камешками обложен. На крест могильный у сталкеров противогаз принято вешать, да только не было у Тимона никакого противогаза…
Я достала из кармана три бандитские нашивки, под крестом их положила. Вместо букета. Села на землю, обхватив колени руками. Снайперская винтовка рядом справа лежала. Я подумала, и ещё клапан на запястье расстегнула. Пусть и Кобра посмотрит. Она тоже Тимона любила. Ни одного отморозка во время охоты не отпустила живым.
- Кто он?..
Я едва не взвилась в воздух!
- Зря так делаешь, - процедила, наконец, холодно. – Могу ведь и за спину подарок кинуть.
Зашуршала сухая трава, камешки скрипнули. Шквал зашел с другой стороны могилы.
- Всегда хотел понять, кто это. Ни имени, ни дат. Кто он был?
- Не знаю.
Наёмник глянул удивленно.
А что я могла еще сказать?.. Пояснила неохотно:
- Никто не знал. Сам он тоже.
Шквал тоже уселся на землю.
- Зачем за мною ходишь? - хмуро спросила я. – Кому интерес платить за меня?.. Разве что бандитам, - вспомнила я и усмехнулась. – Тогда уж будь добр, первую пулю после расчета от себя пошли… Или, может, - осенила меня еще одна идея, - глаз на меня кто-то положил? А? И желает положить все остальное тоже?
- Ты вообще-то думай, что и кому говоришь! – ледяным тоном процедил Шквал.
- Оскорбился? – хмыкнула я. – Это хорошо, что оскорбился.
Наёмник отвернулся, долго молчал, на крест смотрел.
- Так кто он был, себя не помнящий? Не зомби, надеюсь?
- Много ты про зомби знаешь! – яростно взвинтилась я.
- Я много про зомби знаю, - спокойно произнес наёмник. – В основном, очень неприятное.
Я постаралась взять себя в руки и начать дышать ровнее. Плохо это у меня сегодня получалось.
- Не зомби. Но про себя он мало что помнил. Отрывки, обрывки… Шатунами таких в Зоне называют. Слыхал?
- Слышать-то слышал, - удивленно глянул Шквал. – Правда, думал, что это скорее байки сталкерские.
- Нет, Зона иногда чудит таким образом. Создает во время Выбросов копии умерших людей, - я обняла себя за плечи, меня и правда что-то слегка знобило. – Во время Выбросов, в основном, и погибших. И ведут себя такие двойники, словно… дети, что ли… Простых вещей не понимают, а помнят что-то… ну, совсем для Зоны не подходящее… Таким вот и Тимон был.
- Тимон и… Пумба! – раздумчиво произнёс Шквал.
Я вскинула на него глаза.
- Ну да, я об этом тоже первым делом подумала. У сталкера Пумбы действительно был друг Тимон, они вместе в Зону пришли. И погиб тот Тимон тоже во время Выброса. Завалило его по дороге в укрытие. Пумба его потом раскопал и похоронил, как положено. Только вот Пумба клянется и божится, что этот Тимон на его Тимона совсем не походил! А самое загадочное, что Тимон-то Пумбу помнил! Только не этого, матерого сталкерюгу Пумбу, а друга детства, Павлика Рыбалкина. С которым в одной школе учился и в один вуз поступать собирался. Космические корабли строить…
Свалился он, этот подарок, на мою голову посреди старых армейских складов возле Деревни кровососов. Глазам своим не верила – идет через те склады паренек лет восемнадцати, в клетчатой рубашке, походных штанах и кроссовках, озирается чуть удивленно. Ни тревоги на лице, ни опаски. Словно от экскурсионной группы отстал. Возле Деревни кровососов, представляешь!.. А дальше, как в той истории – «я ему про аномалии, он мне про хабар». Про космические корабли, то есть. Про то, как люди к звездам полетят. Про будущие контакты с инопланетным разумом. Про мир во всем мире… Одно время даже серьезно подумывала – а не пристрелить ли мне его? Пока его какая-нибудь аномалия не замучила или кровосос не сожрал! Пока он еще не понимает, где находится… И бросить его не могу, и идти с ним дальше не могу, с такой обузой! Вот уж цирк бесплатный…
Я засмеялась, и сама чувствую, какой страшненький смех у меня получается.
- Плюнула, залезла с ним на чердак одного из складов, посадила блажного у стенки, сама по окнам и щелям обзор держу, говорю ему: «Рассказывай, что помнишь! Кто ты, что ты, откуда!»
Начал он рассказывать, и сам удивился, что сбивается. Друга помнит, свое имя не помнит. Калькулятор помнит, а зачем эта штука у меня в руках – не понимает. Времена года различает, а время суток нет. И зачем спать - тоже ему непонятно. Хорошо хоть, зачем едят, вспомнил… Обучался он неплохо. Костер там разводить, на посту стоять. Стрелять метко научился, только убивать совсем не любил. Даже мутантов. Ну, и потихоньку что-то вспоминать начал. Кусками. Словно оттаивали они в его голове. И в пределах этих кусков рассказывал. Хорошо так рассказывал, душевно. Непонятно только было, про себя или кого-то другого. Он и сам это понимал. И грустнел все больше. Раз прямо спросил: «Кто я такой, Судьба? Или что я такое?.. Монстр я?..» Что я могла сказать?.. Только, когда он про звезды рассказывал или свои стихи о космосе читал, я про все на свете забывала. Я ведь и сама в детстве на этой теме помешана была. Астрономом стать мечтала, на Луну слетать…
И уже тогда каждым нервом понимала я, что ничем хорошим эта история с Тимоном закончиться не может. Особенно, когда сошлись мы за одним костром с группой сталкеров, идущих через Дикие территории на Янов. Разговорились, как известно, на привале, и рассказала я им историю Тимона. Тимон тут же сидел, гитару слушал. И начали эти ребята версии всякие выдвигать, а сошлись на том, что надо Тимона ученым показать. Ученые за такое удивительное создание Зоны хорошие бабки отвалят, и тут же перешел разговор на то, сколько ученые на Янтаре дают за живого кровососа, сколько за снорка, сколько за химеру и других подопытных мутантов. Тимона ничуть не стесняются, как за обезьянку его держат, а Тимон слушает все это, и как сейчас вижу я лицо его – грустное, какое-то удивленное, побледневшее, глаза распахнуты растерянно… И тут испугалась я… вот как электродом меня прошило! Так затряслась вся, что кружку в руке удержать не смогла. Осознала я тимоновы перспективы в Зоне… Да и на Большой земле они не лучше, если про него там прознают! Но поняла я и то, что теперь только через мой труп они с ним так поступят! И решила я так - увезу его куда-нибудь в тайгу, в Сибирь, где люди друг друга продавать еще не научились! Были у меня друзья из народа шорцев, люди красивые и мудрые, даже поэтесса одна, с которой вместе в школе учились и потом долго еще переписывались. Не найдут они нас там… Так вот, развернулись мы с Тимоном и пошли сначала на Янов, где хотела я за собранные артефакты денег на дорогу добыть, а потом уж собирались двинуть на Большую землю и дальше, на край земли без оглядки…
Я замолчала. Трясло меня уже по крупному.
Наёмник достал фляжку и протянул ее мне через могилу. Я сделала только один глоток, больше не полезло. Собрала ноги и руки в кучу, сжалась, уткнулась носом в колени. Я вдруг поняла, что ни слова больше не смогу выдавить. Да и нужно ли это? Ведь и так понятно, что не дошли мы с Тимоном ни до какой Сибири…
Шквал поднялся, протянул руку и взял бандитские нашивки.
- Зря на виду оставляешь, - строго сказал он.
- Да нет, сжигаю я их. Когда ухожу, - пробормотала я.
Он достал зажигалку, чиркнул, поджег. Потом отпустил. Три огнистые бабочки порхнули над могилой.
- Так это бандиты его?..
Если бы все так просто было… Но рассказывать мне больше не хотелось, и я кивнула. Да и какая наёмнику разница – кто и как?..
- Я за язык тебя в баре не тянул, - жестко произнес вдруг Шквал. – Сама меня другом назвала. Хотя… может, и ослышался я.
Я развернулась. Ах, вызов?.. Да прекрасно!
- Ты знаешь, что в математике есть величины постоянные, есть переменные, а есть и постоянно-переменные? Так вот, это лишь в математике так сложно. В Зоне же всё просто – одно лишь постоянно-переменное! К примеру. Рассказываешь ты о погибшем друге, а тебе в ответ: «Ну что ты? Он же был мутант!»… Или. Имеешь ты троих испытанных друзей, за которыми готов бросаться в огонь и в воду, а сегодня они просят тебя не попадаться им больше на пути, так как твое присутствие в группе отрицательно влияет на их высокий моральный дух… А бывают случаи поинтересней! Сегодня он твой друг, а завтра продает тебя в “Долг”! А послезавтра – снова продает, но уже в “Свободу”! И ты самому себе перестаешь верить… боишься поступить однажды как … твои друзья! Ты начинаешь жалеть мутантов! А на людей охотиться!.. Когда случился Второй Выброс, отца с товарищами отправили в составе 2-го вертолетного полка в центр Зоны. Ну, а потом нам с мамой сообщили, что СКАТ-2 попал в пространственную аномалию, то есть исчез бесследно. Озвучили приказ о присвоении посмертно, прислали ордена отца, а мама им сказала: «Я не верю!» И мы поехали в Чернобыль. Нас в Зону не пускали, она рвалась туда, ловила любые слухи, устроилась при части прачкой. На блокпостах все знали и жалели вдову капитана Черненко, военные нам помогали – с жильем, едою, чем могли. Я до сих пор хожу через Кордон к ним в гости, и ни один патруль меня не тормозит! А потом… мама уснула… и не проснулась… А я осталась в Зоне. Чтобы найти отца. Наверняка погибла бы, если бы не Доктор… Ну, а когда Лиманск открылся, мы с Лесником и Доктором пришли туда, где на центральной площади лежали останки вертолета, вокруг которого бродили зомбированные в обрывках военной формы. Один из них побрел навстречу нам, и я услышала, как он бормочет: «До-оченька… какая большая стала… Скоро папа вернется… вот только бы… найти дорогу…»