— Ты снова много болтаешь, Вить. — опустив голову, качаю ею и улыбаюсь. Даже его пустая болтовня о шоколадках готова заставить меня улыбаться. Признаю, скучала по этому.
Он уводит меня в свою комнату, перед этим дав инструктаж своей сестре и забрав половину принесенных мной мармеладок. Возвращается ко мне в тот самый момент, когда я рассматриваю книги на полке. Их мало, но оставить без внимания коллекционное издание «Ведьмака», работы Робин Хобб, Джорджа Мартина и Джеральда Брома, не возможно. Сказать по правде, я из этого ничего не читала. Электронные книги мне не нравятся, аудио формат — утомляет, а бумажные — пока нет времени. Но я не отчаиваюсь. Верю в то, что в будущем в моем доме будет библиотека, и там я буду прятаться по вечерам.
— Спасибо. Не ожидал тебя увидеть здесь. — он раскладывает мармеладки по цветам на широкой менажнице. — Ты что-то хотела, а?
— На самом деле, да. Хотела еще раз извиниться и поблагодарить за тот случай. В клубе. — от моих слов отмахивается, словно это его вовсе не касается. — Потом узнала, что ты заболел и вот пришла.
— Ага. С кофе и мармеладками. Кстати, спасибо за них. А кто тебе сказал, что я прихворал?
— Паша.
— И ты, вместо того, чтобы бороться за Ищенко, пришла ко мне? Так за это да не выпить, Кристаллик! — хмурюсь и разворачиваюсь к двери, но меня останавливают его пальцы, которыми он сжимает мой локоть. — Погоди ты. Я уже и забыл, какая ты импульсивная. Но мне это даже нравится, держит в тонусе. Давай, садись, будем кофе пить и дегустировать твои подношения, пока Вики не поняла, что я отсыпал ей мармелада меньше, чем забрал себе.
Мы садимся на широкую кровать. Витя накидывает на плечи плед, а одну из подушек подсовывает мне под спину, чтобы сидеть было удобно. Молча едим и пьем свои напитки. Не знаю, что в голове Бобыркина, но я продолжаю осматривать его комнату. Семейные фото на стене в деревянных рамках, несколько кофейных стаканчиков на рабочем столе, которые Витя использует для хранения ручек и карандашей. Шкаф-купе, на боковой стенке которого висит календарь с «Чародейками», а прям под ним несколько наклеек героев «Лунтика».
— Ты смотрел «Чародейки»?
— Ага. Все еще считаю, что он намного круче феечек Винкс.
— Ты и их смотрел? — поворачиваюсь к нему и едва не давлюсь квадратиком мармелада со вкусом ананаса. Витя на мой вопрос кивает, но под напором взгляда все же говорит.
— У меня три старшие сестры. Все двоюродные правда, но это сути не меняет. Так вот, каждый каникулы мы проводили вместе, и они смотрели этих «Чародеек». Отожмут пульт, усадят посерединке и заставляют смотреть. А я что? Их трое, а я один. Естественно, я соглашался! — слушаю его с улыбкой и снова перевожу взгляд на свитер. — На самом деле мультик огонь. Но только ты никому не говори. Знаешь, у каждого уважающего себя джентльмена должен быть свой маленький секрет.
Вот после этого я не выдерживаю и хохочу во весь голос. Мне казалось, что у джентльменов немного другие секреты. Но Бобыркин меня удивил и обескуражил. Это ж надо такое придумать! А что он еще любит? Плести бисером и крестиком вышивать?
Я задерживаюсь у Вити на несколько часов. Он убирает наши пустые стаканчики и приносит две кружки с ароматным клубничным чаем, ставит между нами тарелку с бутербродами, а остатки сладостей отдает младшей сестре, которая все это время шантажом пытается их забрать себе. Хоть Витя и ругается на нее, но я вижу, как он любит свою сестру. Также сильно, как и я своих мелких. Хоть они и не родные мне, но, кроме них, у меня никого нет, и вряд ли будет. Вот так по случайному стечению обстоятельств и желанию двух людей совершенно незнакомые мне раньше малыши стали моим миром.
— Кристаллик, я тогда не шутил. Если это поможет тебе, то я согласен, — говорит он уже перед самым нашим прощанием.
— На что согласен?
— На роль твоего парня, пусть и фальшивого. Знаешь, ты ведь очень красивая! И не смотри на меня так, будто я таракана съел, я ведь правду говорю. Ты красивая и умная, да и я не пальцем деланный, так что с радостью помогу тебе в спецоперации по отправлению Ищенко в дальний шкафчик памяти.