- Она жива, - зарычал я. – Никогда не смей думать иначе.
Джарельд кивнул, и я медленно отпустил его.
Мы разговаривали и разрабатывали стратегию, а я чувствовал, как уходят часы. Мне хотелось двигаться как можно быстрее, несмотря на то, что опустилась ночь, несмотря на то, что доверился словам Ерлин. Эндрю уговаривал меня подумать о солдатах своей армии, насколько лучше они смогут сражаться за мою жену, если будут хорошо отдохнувшими и наевшимися. Как только придворные покинули зал и направились в свои покои спать, я оказался в часовне, не сводя глаз с алтаря и пытаясь выкинуть из своей головы мысли, сокрушающие меня.
Где она сейчас? Что они с ней делают?
- Я иду за тобой, Бригида, - произнес я вслух. – Не бойся, я приду за тобой.
На мгновение я прикрыл глаза и почувствовал себя запертым в тесном ящике, скрытом под скамьей в повозке. Снаружи я слышал крики, только на этот раз до меня доносился голос Бригиды, и она умоляла меня о помощи, но я не мог дотянуться до нее.
- Пожалуйста, пожалуйста, сохрани ее в безопасности, - прошептал я, падая на колени. Воспоминания вновь окружили меня, и я почувствовал руки сэра Ланкашира на своих плечах, когда меня вывели из повозки. Я видел тела своих родителей на земле, накрытые одеялом. И в том воспоминании, где я привык видеть свою мать, сейчас мне представлялась моя жена, и удушающее рыдание вырвалось из горла.
- Боже… нет… пожалуйста…
Что делать, если они причиняют ей боль прямо сейчас, в тот момент, как я стою тут на коленях и ничего не предпринимаю?
Что, если это так?
Что, если это так?
Что, если это так?!
Слова эхом отдавались в моей голове, я обхватил ее ладонями, пытаясь вытолкнуть подобные мысли. Я кричал в кулаки, пытаясь заглушить звуки, когда мой мозг услужливо предоставлял образы того, что с ней может происходить в этот момент.
- Элиас! Элиас, нет!
Я чувствовал, как тонкие руки моей матери обняли меня за плечи, и вдохнул запах ее волос, когда она повернула меня и притянула к себе, назад к здравомыслию. Я пытался отвернуться, но слабость моего ума, казалось, обездвижила мое тело.
- Они могли причинить ей боль… убить ее! – плакал я. – Прямо сейчас, они могут…
- Тише, - попросила Ерлин, пытаясь обнять меня крепче, - это не поможет тебе или Бригиде.
- Но ей может быть больно…
- Я знаю, - спокойно согласилась Ерлин. Ее рука погладила мой затылок, и она попыталась прижать мое лицо к своему плечу. Сначала я сопротивлялся, но потом упал на нее лбом.
- Подумай, сын мой, - тихо прошептала она. – Я понимаю, что ты хочешь найти ее сейчас, и понимаю, что ты переживаешь за нее, но людям нужен сон, и тебе нужно время, чтобы все обдумать, разработать тактику. Ты отправишься к Бригиде утром.
- Я не могу ждать… - сказал я напряженным голосом.
- Я знаю, я чувствую то же самое, - сказала она, - но Бригида сильная и храбрая. Ты не должен кидаться в бойню, сын мой. Ты сможешь спасти ее только в том случае, если подготовишься.
- Что я должен делать? – молил я.
- Ты соберешь и поведешь своих людей, - тихо сказала Ерлин. – Ты будешь спокойным и подашь пример своей армии, Элиас. Это единственный шанс победить Стратклайд.
- Но как я смогу, мама? – прошептал я в ее волосы, когда, наконец, отказавшись от своей гордости, перестал сдерживаться и, прижавшись к ней, зарыдал. – Как я смогу жить дальше, если ее не будет рядом? Я не смогу… Я не могу даже подумать об этом!
- Ты должен, - тихо сказала она. – Бригида там, и ты нужен ей. Ты должен держать себя в руках, если хочешь спасти ее и моего внука.
Мой сын.
Я понимал, что она права, конечно, но быть здесь, готовиться к ее поискам вместо того, чтобы двигаться туда, делать хоть что-то существенное, нежели просто… ждать. Сердцем я бы предпочел блуждать по лесу, по камням, искать признаки ее присутствия, чем готовиться к утреннему выступлению, после того, как все выспятся.
Как будто я способен сомкнуть глаза.
Зная, что другого пути нет, и мои люди действительно нуждаются во сне, если завтра им предстоит вступить в бой, я кивнул и медленно побрел в свои комнаты.
Мои пустые комнаты.
Я старался не смотреть на полный гардероб ее платьев, стул, на котором она обычно сидела перед огнем, или замысловатую чашу на столе возле нашей кровати. Но это не имело смысла, потому что глаза повсюду вылавливали напоминания о ней. Не раздеваясь, я лег в холодную постель, ненавидя мысль лежать здесь без нее. Я понимал, что должен поспать, но сон не шел.
Вместо того, чтобы спать, я смотрел сквозь ширму на стену напротив кровати, ничего на самом деле не видя. Мой взгляд был направлен вовнутрь себя, в воспоминания, когда Бригида лежала рядом со мной, ее пальцы нежно поглаживали мое колючее лицо, и она предлагала мне побриться утром.
Я задремал, вероятно, не более чем на несколько минут, окунувшись в сон о ней, который на самом деле был воспоминанием.
Я лежал на боку, удовлетворенный любовью с женой, и с удовольствием смотрящий в ее покрасневшее лицо. Когда мы отдышались, я не мог сопротивляться себе, потянулся пальцами к ее небольшому животу. Я крепко обнимал ее одной рукой, а другой ласкал место, где растет мой ребенок.
«Как мы назовем нашего ребенка?» – тихо спросила Бригида, накрывая своей рукой мою.
«Элиас, - сказал я, не подумав, посмотрел на нее и улыбнулся. – Разве это не очевидно?»
Бригида прикусила зубами нижнюю губу, пытаясь заглушить смех. Она знала меня и мой нарциссизм слишком хорошо.
«А если у нас будет дочь?» - поинтересовалась она, приподнимая брови.
Я понимал, когда она делала то, что делала, по крайней мере, в этом, спорила или просто шутила со мной. Другие заплатили бы за такую дерзость, но с Бригидаой все было по-другому, и я не чувствовал, как во мне вскипает ярость.
«Когда у нас будет дочь, - поправил я свою жену, - ты сможешь сама подобрать ей имя. Но этот ребенок, тем не менее…»
Я погладил ее живот.
«… сын».
Не могу сказать точно, почему, но я знал, что Бригида носит моего сына, Элиаса Третьего. Я просто чувствовал это всем своим существом, где-то глубоко внутри. Я был уверен, что этот ребенок – мальчик, мой наследник.
«Может, мы назовем ее..? – Бригида на мгновение замолчала, опустив глаза вниз, и вздохнула. – Может, мы назовем ее Элизабет?»
Ее глаза поднялись на меня, а я не мог говорить. Я ожидал, что Бригида выберет имя кого-нибудь из своей семьи, а не имя моей матери. Я редко говорил о ней, и был немного удивлен, что она вспомнила, хотя, решил я, возможно, это имя она часто слышала от Элеоноры или Ерлин.
«Ты хотела бы этого? – поинтересовался я, хорошо зная склонность своей жены поступать так, как надо. – Ты и правда хочешь выбрать имя моей, а не своей матери?»
«Я не помню свою маму, - сказала она, прикасаясь лбом к моему плечу, она часто делала так, когда чувствовала тревогу или нервничала от того, что хотела сказать. – А ты любил свою мать, и мне очень нравится имя».
Мой палец прикоснулся к ее подбородку и приподнял его, чтобы она посмотрела на меня. Красота ее глубоких карих глаз пленила меня, как и всегда. Это были глаза, которые хранили душу самого важного существа в мире, и я научился читать их так хорошо за последние несколько месяцев. Они рассказывали мне, когда она была счастлива, грустна или просто пыталась успокоить меня.
Сейчас не было никаких сомнений.
«Элизабет, тогда она будет ею», - мягко ответил я. Поцеловал улыбку, которая украшала ее лицо и светилась в ее красивых глазах, и в этот момент Бригида схватила меня за руку и прижала к своему животу.
«Ты чувствуешь это?» – спросила она.
Уже в течение недели Бригида чувствовала движения нашего сына внутри, но я, казалось, никогда не мог прикоснуться рукой в нужном месте, в нужное время. Она приложила мою ладонь к своей коже, и именно в этот момент я почувствовал маленькие удары. Малейшее движение под ее кожей, казалось, что меня просто тыкают на мгновение, прежде чем отступить назад.
«Я почувствовал его! – прошептал я в ужасе, когда ее улыбка заставила мое сердце подпрыгнуть. – Я почувствовал, как он внутри тебя…»
В горле свело, и мои глаза открылись, я лежал один в кровати. Почувствовав толчок в руку, я посмотрел вниз, чтобы убедиться, что это Эмили тыкается в меня носом. Я протянул руку и погладил ее голову, а потом перевернулся на спину. Мой живот так сводило, что я почти был готов сесть, в то время как образы Бригиды непрерывно всплывали в моих мыслях.
Как я смотрел в ее глаза, когда впервые прикоснулся к ее руке и поднял на свою лошадь.
Мягко прикоснулся к ее губам, когда нас назвали мужем и женой.
Это место на ее шее, которое я так любил целовать, когда доставлял ей удовольствие.
Как собирались морщинки на ее лбу, когда она склонялась над шитьем.
Гнев в ее глазах, когда она понимала, что я дразню ее.
Ощущение ее живота, когда в ней рос наш ребенок.
И теперь ее не было.
И в тот момент я ощутил, что такое настоящая боль.