Глаза Сесилиии снова сузились, она резко, пронзительно выкрикнула мне.
- Твоя жена! – фыркнула она. – Она не больше твоя жена, чем я прислуга! Я твоя жена! Только ты никак не хочешь согласиться с этим. Я стала твой женой тем летом, когда ты впервые взял меня! Она – ничто, ничто! Я – все для тебя! Я буду заботиться о твоих детях, Элиас! Ты знаешь, что так это и должно было быть!
- Ты бредишь, - сказал я с грубой усмешкой.
- Ты считаешь, что я брежу? Ты единственный здесь, кто обезумел! Кто еще, как сумасшедший, будет отвергать свой долг и жениться на безродном отребье?
Я вздрогнул, почувствовав, как сжалось мое горло. Руки сжались в кулаки, и я пододвинулся ближе к ней.
- Ты больше никогда не скажешь об Бригиде такие вещи, - сказал я абсолютно уверенно. – И я гарантирую тебе, я буду очень, очень ненормальным. Скажи мне, где она.
- Ты не осмелишься причинить мне вред, - прошептала она, хотя по ее глазам я видел, что она больше не верит своим словам. – Нам предначертано быть вместе…
Я взмахнул руками, а потом запустил их к себе в волосы, тяжело вздохнул и потер глаза, прежде чем выхватил свой меч, и опустил его на живот Сесилиии. Медленно я разрезал ее платье, задевая кожу. Она задохнулась, запрокинула голову назад и жутко завизжала, когда почувствовала боль, в то время как я, убрав меч в ножны, и прикоснулся к порезу пальцами.
- Где она? – закричал я, наконец. Лошади незначительно сдвинулись с места, и Сесилия заорала еще громче, когда веревки натянулись, растягивая ее суставы. Ее глаза недоверчиво поднялись на меня, гневные и полные боли.
- Она в замке Камберленда! – наконец, заревела Сесилия, заливаясь слезами. - Она отдана моим охранникам, и я надеюсь, они сохранят ее останки для тебя!
Я шаг еще ближе к ней и наклонился вплотную к ее лицу.
- Клянешься своей жизнью? – спросил я.
- Да! – зарычала она мне в ответ.
- Хорошо, - пробормотал я, выпрямился и обратился к четверым солдатам, которые стояли рядом с лошадьми, удерживая их руками. – Двигайтесь!
Мужчины взмахнули кнутами и опустили их на крупы лошадей. Животные заржали, ударили копытом и пошли. Веревки натянулись, до конца вытягивая конечности Сесилиии, и затем оторвали их от ее тела.
Ее вопли не прекращались долгое время, пока она лежала на земле, без рук и без ног, кровь струилась из дыр в ее теле, и покрывала траву в поле. Я приблизился к ней, и ее остекленевшие глаза, не отрываясь, смотрели на меня. Кровь сочилась по краю ее губ.
- Бригида значит для меня намного больше, чем ты думаешь, - сказал я, хотя я не мог поклясться, что до ее умирающего торса доходили мои слова. – Она - истинная королева. А ты никто. Ты всегда была никем для меня.
Я отвернулся и направился к Эрику, подводящему ко мне Вольфа. Я быстро подскочил и перекинул ногу через седло, а потом оглядел остальных людей на арене. Глубоко вздохнув, я попытался привести себя в чувство, прежде чем обратиться к ним.
- Джарельд! Эндрю! Мы должны отправиться в Камберленд! Без промедления!
Копыта лошадей стучали о дорожное полотно, но я все еще мог слышать звук ударяющихся друг о друга камней. Я посмотрел назад через плечо и в этот самый момент увидел, как рухнула одна из больших башен. До завтра от замка Стратклайда останется лишь пыль.
Пока мы ехали в Камберленд, я не мог избавиться от воспоминаний, как мы вместе с Бригидой в первый раз ехали этой дорогой. Она чувствовала себя такой неуверенной, вцепившись в мою руку, что я не мог не испытать желания защитить ее. Мне хотелось крепче прижать ее к своей груди, безмолвно мечтая, чтобы между нами не было никакого железа. Чем больше я приближался, тем больше вспоминал, как брал ее тело в нашу брачную ночь.
И тогда я все-таки не сделал этого.
Я хотел. Это было мое право. Даже я сам был удивлен, когда, желая взять ее так или иначе, притормозил, лишь взглянув в ее глаза. Она боялась меня. И тогда я сразу понял, что не хочу, чтобы моя жена боялась меня. Я не хотел, чтобы эта молодая, драгоценная девочка боялась моего присутствия в наших комнатах, скорее я мечтал, чтобы она желала меня так же, как я ее.
В течение следующих нескольких дней мне казалось, что я готов потерять подобие здравого смысла от своей необузданной похоти. К тому времени мы фактически совершили наш брак. Должен признаться, это было одно из самых невероятных событий в моей жизни, и каждый момент, проведенный с нею, только увеличивал эти чувства.
Я знал, что совершал очень серьезные ошибки в процессе нашей совместной жизни, многие из которых даже не были известны моей жене. Вступать в войну, полностью не осознавая возможностей врага, было более чем глупо, и это подготовило почву для моего дальнейшего падения. Я впервые позволил своей армии пасть и расплачиваться за свои ошибки члену моей семьи, Бригида дорого заплатила за это. Я не смог уберечь жену, когда она нуждалась во мне. Мое падение стало падением моей жены, также как и всей Камбрии. И хотя в тот момент я считал, что сделал лучшее для семьи и королевства, сейчас я понимал, насколько был неправ.
Я хотел стать лучше, как Бригида и мои люди, но больше меня некому было учить. Карлайл много раз пытался наставить меня на путь истинный, но я отказывался прислушиваться к его советам. Он разбаловал меня, я знал это, и сейчас, когда я так отчаянно нуждался в нем, его уже не было.
Мои размышления были прерваны, когда разрушенные стены замка Камберленд предстали перед моим взором.
Возле главных ворот стояли охранники, хотя их было не так много. Большинство из них, казалось, были плотниками и каменщиками, и то, что они делали, не было понятным даже для них. Восточная башня полностью исчезла, и только щебень и переломанная мебель давала понять о том, что раньше здесь было строение. Мы вошли через пролом, где раньше стояла башня, и сразу приступили к поискам. Верхние комнаты были холодными и пустыми, я старался не смотреть слишком долго на кровать, где мы с Бригидой провели нашу первую после свадьбы ночь. Я знал этот замок, как свои пять пальцев, и быстрый осмотр все главных комнат сэкономил время.
Джарельд присоединился ко мне, когда мы приблизились к большому залу, который служил местом встреч моего отца с придворными, когда он был королем Камберленда. Джарельд приказал двум солдатам охранять внешние двери, а мы оба вошли вовнутрь.
- Бригида! – закричал я.
Небольшая часть, спрятанная глубоко внутри меня, знала, что я нахожусь на грани срыва. Это была та часть меня, которая никогда на самом деле не покидала тайного места под скамьей, в то время, как моя мать была изнасилована. Эта часть пыталась снова подтянуть вторую мою половину в темноту, закрывая надо мной крышку и запечатывая так крепко, что ничто не смогло бы тронуть меня. Ничто. Никто. Если я не найду ее, то куда я пойду? Глубоко в себя и, вероятно, никогда не вернусь оттуда.
Я никогда не говорил об этом с Бригидой или с кем-то еще, но именно это произошло со мной, когда я был ребенком. После того, как я поселился в Ланкашире и узнал, как умерли мои родители, я отрешился ото всех и всего, что окружало меня. Я даже не видел никого больше, когда меня пытались вовлечь в беседу или деятельность. Я существовал только в себе. Только Элеонора и ее слезы смогли вернуть меня.
Она больше не так сильно нуждается в старшем брате, и если Бригида…
Я не смел думать об этом.
Большой зал в замке Камберленде был скромным, и в нем никогда не было настоящих тронов, которые могла бы занимать семья Камберленд. Мой отец был лордом, герцогом, но не королем. Однако теперь в центре зала стоял одинокий трон, а по бокам располагались скамьи, которые я помнил с детства.
Между двумя рядами скамеек была небольшая дверь. Я точно знал, куда она вела, хотя я с трудом мог поверить, что Сесилия пойдет так далеко и запрет мою жену в подземелье.
Конечно, именно так бы она и поступила.
Кожа на моих руках покрылась гусиной корочкой от этой мысли. Я быстро потянулся к ручке на двери, пока Джарельд приказывал охранникам охранять остальную часть зала. За дверью располагалась темная, узкая лестница, по которой мне доводилось ходить лишь несколько раз в жизни. Члены королевской семьи старались не заходить сюда. Мне пришлось снять со стены факел, чтобы осветить нижнюю часть сырого коридора. Мы повернули за угол и приблизились к запертым дверям темницы замка Камберленд. Свет факела мерцал, освещая стены вокруг, бросая при этом странные тени.
И в этот момент до меня донесся ее крик.