— Зануда!
— Ханжа!
— Придурок!
— Дура!
— Сволочь!
— Ты сама, между прочим, виновата, — вдруг произнес Паркер.
Я чуть не подпрыгнула на месте от услышанного! Что?! Это еще и я виновата?! Вот ведь засранец неблагодарный! Я согласилась с ним на такое жуткое испытание! Я, можно сказать, жизнь ему спасла! И еще я виноватой осталась!
— Я?! — возмутилась я уже вслух, — ты сам меня сюда притащил!!!
— Я же не думал, что моему отцу придет в голову идея такая грандиозная идея, как только он увидит тебя, — фыркнул он, — я был уверен, что ты ему не понравишься.
— А я предлагала взять какую-нибудь курицу, — не удержалась я, — вот тогда тебе бы точно семейный ужин не грозил!
— Дура, — прорычал он.
При этом он дернул ногой, задев стол. И тут я увидела, как падает стакан, и весь сок, что находился в нем, выливается на мой любимый телефон. Тот, в свою очередь, жалобно пискнул и погас. Я нечаянно вскрикнула и, схватив свой телефон, принялась вытирать его салфетками.
После пяти минут упорных страданий я поняла, что мои усилия совершенно бесполезны. Телефон был уничтожен.
— Паркер, ты беспощадно уничтожил мой телефон, — еле сдерживаясь, прорычала я, — теперь ты меня еще и средства коммуникации лишил. Черт, да это единственное, за что я уважала современные технологии!
Паркер на мою тираду даже не обратил внимания.
— Этого не случилось, если бы ты не начала вопить, — спокойно проговорил он, глядя в окно.
Я хотела огреть его чем-нибудь тяжеленьким, но ничего приличного под руку не попалось. Да и устраивать скандал в этом милом месте я не собиралась. Поэтому я подавила свой гнев и спокойно произнесла:
— Да пошел ты!
И забрав свой многострадальный телефон и сумку, я направилась к выходу. Сработало. Проходя мима окна, Белобрысого за нашим столом я не заметила. И ровно через две минуты меня самым наглым образом схватили за руки и развернули. Вид у Паркера был весьма разъярённый.
— Ты куда собралась, Рыжая? — прорычал он, отводя меня на край тротуара.
— Ну, явно не к тебе, Белобрысый! — спокойно ответила я.
Задела за живое.
— Мы еще не договорились, — он смотрел на меня тяжелым взглядом.
Я игнорировала:
— Я с тобой ни о чем не собираюсь договариваться.
Я попыталась освободить руку. Бесполезно. Паркер слишком крепко держал меня.
— Кишка тонка, Рыжая.
— Проваливай, Блондин!
— Ты же сама видела моего отца — уже без гнева произнес он, — если я приду без тебя, у меня могут возникнуть проблемы.
— Скажи, что не придешь, — равнодушно проговорила я, — скажи, что возникли неотложные дела, что я не смогла…да придумай что-нибудь, ты мужик, в конце концов.
— Все по-прежнему, Рыжая. Услуга за услугу, — не унимался он.
— Отвали от меня — продолжала я.
— Да, он же меня на части порвет, — вдруг как-то отчаянно произнес Паркер.
— Отлично, — я почти выкрикнула это слово, — у меня будет одной проблемой меньше.
— Да, я же во снах к тебе являться буду.
— Ну, уж нет. Хватит мне кошмаров на яву.
— Ну, так?
Я тяжело вздохнула.
— Ты ведь не отвяжешься?
Он отрицательно покачал головой. Не отвяжется! Знаю я эту задницу белобрысую. Ну, и вот что мне с ним теперь делать?
— Услуга за услугу? — переспросила я, серьезно глядя на Паркера.
Тот кивнул.
— Отлично, — я взмахнула свободной рукой. — Ты оплатишь счет за ремонт моей машины. Все-таки ты виноват в ее порче.
— Охренела, Рыжая?
— Это еще скромненько, Блондин, — я, наконец, высвободила свою руку, и сложила их на груди, — я еще не прошу возмещения за уничтоженный тобой телефон.
— Шантажистка! — выкрикнул он, но через секунду добавил, — Ладно, согласен.
— Это не все, — он удивлено поднял брови, на лице появилась мерзкая ухмылка, — расслабься, Блондин. Домой меня отвезешь.
Глава 4
Сказать, что я вернулась домой в бешенстве, ничего не сказать. Мало того, что эта заноза всю дорогу ухмылялась своей мерзкой улыбочкой, так при этом я выслушала от него целую кучу язв и усмешек, типа: «а как же со мной в замкнутом пространстве» или «а если нас кто-нибудь увидит»… так и хотелось долбануть его об руль, но мне стало жаль шикарный салон его милой «Ауди».
Но остановиться я его попросила на соседней улице. И здесь снова не обошлось от неминуемой шпильки. И весь оставшийся мне до дома путь я проклинала Паркера самыми последними словами, которые только нашлись в моем словарном запасе. Поэтому, зайдя домой, я громко хлопнула дверью, невольно привлекая внимания моих соседок, которые тоже не отличаются чувством сострадания.
— Я даже боюсь спросить, что случилось, — поднимая брови, произнесла Линда.
— Джастин Паркер случился — выплюнула я, бросая на полочку сумку и стягивая балетки.
Протопав в гостиную, я плюхнулась на мой любимый диван и бросила рядом уже бесполезный телефон.
— А с ним что? — осторожно спросила Абигел, указывая на мой бедный телефон.
— Из-за этой занозы я пролила на него стакан сока, и теперь он безнадежно испорчен, — спокойно ответила я, потому что сил злиться у меня уже не было.
— Я даже не буду спрашивать, при каких обстоятельствах — усмехнувшись, произнесла Линда.
Я указала на нее пальцем и одобрительно кивнула. Это был один из немногих моментов, когда Линду посещали умные мысли. Иногда мне кажется, что эта стерва скрывает свой истинный цвет волос. Уж больно она на блондинку смахивает, не в обиду Линде. Я, конечно, очень люблю ее, она моя лучшая подруга, но иногда Линда начинает, как говориться, «тупить не по-детски», так что невольно начинаешь сомневаться в истинности ее цвета волос…
Сейчас распространяться на тему Паркера и нашего с ним маленького договора я не собиралась. Даже Линде и Абигел. Обычно, мы ничего не скрываем друг от друга. Но рассказать им о Паркере я не могу. По крайней мере, сейчас. Надеюсь, Белобрысому хватит мозгов не разболтать кому-нибудь о нашем договоре…
— Все я в душ и в «Гриль», — проговорила я, поднимаясь с дивана, — напьюсь сегодня!!!
Напиться не получилось. Толи сказывалось нервное напряжение, толи совесть проснулась. Мне ужасно не хотелось показаться родителям Паркера с похмельным синдромом. Хотя, наверно, надо было бы. Вот тогда Паркер точно от меня отвяжется. В любом случае больше двух «маргарит» и рюмки «текилы» в меня не влезло, и я, оставив раздухарившихся Линду и Абигел, отправилась восвояси.
Утром я умудрилась проспать. И это, кстати, не удивительно. Будильника у меня теперь нет, а звук включившегося телевизора я не услышала, хотя, специально легла на диван в гостиную. Комнат в нашей квартире три: гостиная, соединенная с кухней и две спальни, одна большая, а другая маленькая. Большую занимаем мы с Линдой, а в маленькой живет Абигел.
Подскочив с дивана, я пулей ринулась в ванну. На все я потратила минут пять. Ворвавшись в свою комнату, в которой мирно дрыхла Линда и вставать, кажется, не собиралась, я быстро влезла в синие джинсы и белую футболку, собрала непослушные волосы в пучок на затылке и пулей вылетела из дома. До университета мне пришлось добираться на общественном транспорте. Будь проклят этот Белобрысый похотливый мужлан Паркер.
По каменной дорожке я чуть ли не бежала. На крыльце я заметила все этого же Блондина, подпирающего колонну пятой точкой равновесия. Завидев меня, он с едкой ухмылкой приложил к виску два пальца и наклонил голову. Я, как обычно, сузив глаза, показала ему средний палец и отправилась в корпус.
Еще раз я встретила Блондина на входе в столовую. Он как будто только меня и ждал. Уставившись в книгу, я подчеркивала карандашом, который иногда за ненадобностью запихивала в пучок волос, то что мне пригодиться для ближайшего экзамена. Из-за этого Паркера я заметила не сразу, а лишь тогда, когда чуть ли не врезалась в него. Увидев перед собой белые кроссовки, я сделала недовольное лицо и подняла глаза на Паркера, попутно убирая карандаш в волосы. Блондин ухмылялся.