— И у нас всё ещё нет ни зелья, ни рецепта. Так что нет никакого смысла говорить об этом.
Гермиона испуганно смотрела на него, закусив губу.
— Но ведь не может быть такого, что жизнь нашего ребёнка зависит от нашей способности воссоздать это зелье, верно? Я имею в виду, все маховики уничтожены. Я уверена, что в зелье должны быть добавлены частицы песка.
Драко кивнул и потянул её за руку, усаживая у себя на коленях. Гермиона положила голову ему на плечо, и он начал поглаживать её по волосам, не зная, успокаивает он её или себя.
— Я уверен, что нет. Возможно, зелье сохранилось где-то в поместье, и мы обязательно найдём его, когда придёт время.
— И ты бы выпил его? — прошептала она ему в шею.
Драко отодвинулся, чтобы заглянуть ей в лицо.
— Разве это нужно обсуждать?
— Но ведь это опасно.
— Но ведь мы уже выяснили, что вернёмся в свое время.
Она еле заметно вздохнула и крепче прижалась к нему, нервно выводя пальцами узоры на его ключицах.
Драко не раз думал о том, что произойдёт, если в какой-то момент они нарушат ход событий, которые привели их к этой версии, в которой они сейчас находятся. Он прочёл несколько книг, где описывались теории альтернативной реальности, но понятнее не стало. И легче тоже. Всё говорило о том, что он окажется в начальной точке, возможно, в своей комнате будет готовиться к вечеринке и никогда не вспомнит, что у него мог родиться ребёнок от Гермионы Грейнджер. И что он был счастлив, как никогда прежде.
Но Драко также был уверен, что его сердце ни за что этого не забудет и сделает всё, чтобы вернуть это чувство, наполняющее его самой жизнью.
На самом деле, их чёртовы будущие версии могли бы и более внятно объясниться, как сделал бы он на их месте. Значило ли это, что к каким-то выводам и поступкам они должны были прийти сами? Принимать решения, совершать ошибки, чтобы в нужный момент стать теми самыми людьми, которые выпили неизвестное зелье ради этой жизни.
Гермиона выглядела свернувшимся котёнком в его руках, маленьким и доверчивым. Драко был поражен тем, что её доверие ни на секунду не пошатнулось после выходки Девиш.
Она стала чаще уходить в себя, раздираемая внутренними переживаниями, но в остальном она всё время была его нерушимой поддержкой, даже тогда, когда он сам себя готов был казнить за допущенную ошибку.
Эти события выстраивались, как кусочки мозаики, создавая цельную картину. Один был неотъемлемой частью другого. Нельзя было просто выбросить неподходящую деталь, чтобы не нарушить весь рисунок.
Гермиона пошевелилась и оторвалась от него, уперевшись ладонями в плечи. Ему совершенно не нравилось, каким печальным был её взгляд в последнее время. Ещё больше ему не нравилось, что он не знал, как ей помочь.
— Я думаю, что мы не можем и не должны пытаться самостоятельно создать подобное зелье, — проговорила она тихо. — Одно дело, когда это случайность, другое дело — целенаправленно стремиться к чему-то подобному.
Драко кивнул, его рациональная часть думала точно так же, в то время как нечто противно паникующее внутри говорило обратное. Но он решительно подавил в себе трусливые выкрики и принял облик уверенного в себе и спокойного мужчины. Ну не мог же он, в конце концов, вести себя истеричнее беременной женщины.
Гермиона немного неуклюже слезла с его колен и замерла в странной позе слегка согнувшись, словно у неё заболел живот. Он подскочил следом за ней, поддерживая рукой за талию.
— Что? Тебе больно? Гермиона… — в другой ситуации он наверняка бы ужаснулся, как быстро истеричная дама внутри него вылезла обратно.
Она покачала головой и выпрямилась. Малфой заметил улыбку на её лице, и внутренности отпустили невидимые тиски.
— Он пошевелился, — её лицо сияло, как тысяча солнц, затапливая своим светом самые дальние уголки библиотеки. И Драко понял, что так же широко улыбается в ответ.
Он положил свою большую ладонь на низ её живота, который совсем немного, но уже начал выдаваться вперёд.
— Ты не сможешь это почувствовать, слишком рано, — засмеялась Гермиона.
— А как это чувствуешь ты? — он не спешил убирать ладонь, согревая её своим теплом.
— Как… я даже не знаю, как это описать. Словно крохотная бабочка там внутри щекочет меня своими крыльями.
Драко был абсолютно зачарован счастливым блеском её глаз. Зачарован ситуацией, где внутри любимой женщины росла новая жизнь. Рос его сын.
Они услышали тихий шелест над своими головами и посмотрели на сводчатый потолок. Резные балки, поддерживающие прозрачный купол библиотеки, были оплетены вьющимися лианами, усыпанными яркими малиновыми цветами.{?}[также известными как бугенвиллея]
***
[вырезанная сцена]
— О чем ты хотел поговорить? — Поттер хмуро рассматривал его, и, честно говоря, Драко не мог его за это винить. Последние разговоры вышли так себе.
— У Грейнджер скоро день рождения.
Гарри вскинул бровь.
— Ещё одна фраза, которую я никогда не думал от тебя услышать. И ты говоришь мне это, потому-у-у… — он сделал многозначительную паузу.
Драко услышал, как скрипнули его зубы, когда он пытался сдержать любые язвительные ответы, щекочущие ему язык.
— Потому что я хочу сделать ей сюрприз, и мне нужна твоя помощь, — не размыкая челюсть, произнёс он.
Поттер нервно засмеялся, но быстро оборвал себя.
— Малфой, Гермиона ненавидит сюрпризы.
— Поправка. Она ненавидит ваши сюрпризы, и я не вправе её за это винить.
— Малфой…
— Мне нужна помощь. Обещаю, что весь удар её недовольства я возьму на себя.
— Как скажешь. И не говори потом, что я не предупреждал.
Комментарий к Глава 21
Последняя глава осталась, миленькие мои. Можете представить?!🥺
Возможно (только возможно), что она немного задержится, потому что я хотела бы выложить её вместе с эпилогом. Но это зависит от многих факторов.
Примечание беты:
Последняя глава осталась, как написала Юля. Вы верите в это? Я нет😥
========== Глава 22 ==========
Гермионе снова снился сон. Самый потрясающий сон в её жизни. И самый реалистичный. Её разбудил протяжный стон, вырвавшийся из груди, когда Драко из её сна присоединил к языку, ласкавшему клитор, два пальца, которыми он начал медленно трахать её.
Она дёрнулась на кровати, открыв глаза, но его большая горячая ладонь надавила на ребра, удерживая на месте. На его губах, блестящих от её смазки, расплылась порочная ухмылка.
— С днём рождения, Грейнджер, — низким голосом сказал Драко и вновь опустил голову, облизывая нежную кожу бёдер и продвигаясь к её промежности, пока его поистине магические пальцы творили внутри неё чистое волшебство.
Гермиона выгнулась дугой, вцепившись руками в подушку за головой, когда его язык снова начал свою сводящую с ума игру.
— Драко… — это всё, что она могла воспроизвести. Вся кровь отхлынула от мозга вниз, заставляя клитор пульсировать в ожидании разрядки. — Дра… ко…
Он вытащил пальцы и заменил их языком, проталкиваясь в неё настолько глубоко, насколько это было возможно, в то время как его нос… великий Мерлин, его нос был именно там, где нужно.
Она должна была признать, что её двадцать шестой день рождения станет лучшим в её жизни, а ведь он только начался.
Гермиона почувствовала, что напряжение, копившееся внутри неё, собирается сдетонировать. По ногам до самых пальцев прошла горячая волна, мышцы напряглись в попытке то ли прервать, то ли продлить сладкую пытку Драко.
Он втянул клитор губами и начал посасывать оголённый нерв, задевая его языком, и Гермиона кончила, громко прерывисто дыша.
После того как перед глазами перестали мерцать звёзды, она увидела прямо перед собой самодовольную улыбку Малфоя. Он лежал рядом и рассматривал её раскрасневшееся лицо.