На новых крупномасштабных топографических картах, которые издаются с грифом «СЕКРЕТНО», на горе Маньпупунёр имеются все семь гигантских каменных идолов с указанием высоты каждого исполина.
Затерянное в лесу святилище
Полевой сезон заканчивался. С севера улетели птицы. Лесные массивы готовились к зиме. Нарядные золотистые лиственницы сбрасывали последние свои наряды. Экспедиционные отряды торопились завершить оставшиеся маршруты, — сдерживали участившиеся осенние дожди, иногда они чередовались со снегом. Геодезист Иван Вицан первым вывел свою бригаду на базу партии, заявив, что полевой сезон закончен. Он и помощник стали собираться к отлёту в Тюмень к своим семьям. Вдруг от начальника экспедиции из Тюмени поступила радиограмма, что получено тревожное сообщение от руководства Ханты-Мансийска, которое ссылается на радиограмму охотника с истоков реки Северная Сосьва. Там охотник обнаружил в избушке студентку топографического техникума с поломанной ногой. Далее начальник экспедиции дал указание: создать поисковую бригаду из первой освободившейся полевой бригады, обеспечить её всеми необходимыми средствами по технике безопасности и отправить на оказание помощи студенту.
Бригадир и помощник загрустили, поняв, что на их долю выпала сложная командировка. Эту местность обслуживала совсем другая экспедиция, но в таких случаях в экспедициях существовал суровый закон: кто получил тревожную информацию, тот и срочно подключается к исполнению. Обрадовались только рабочие: их завтра должны были рассчитать и уволить, оба они бывшие заключённые, много лет отбывали на севере, теперь же скитались летом по экспедициям, а зимой старались устроиться на любую работу, — обычно они находили котельные, которых на севере много, и работали там кочегарами. Теперь появилась возможность им поработать ещё с полмесяца, а то и больше. Через пару часов поступило уточнение, что студент находится в одном из домов в нежилом посёлке Саранхапнер, расположенном на реке Щекурья. Стало понятно, что нужно добираться до посёлка Саранпауль, а там пешком идти по таёжным массивам пятьдесят километров.
Один из рабочих пояснил, что в тех таёжных краях ему приходилось бывать, местность сильно заболоченная, население в основном состоит из коренных жителей — манси. Сборы продолжались недолю. Бригадир предчувствовал, что главные проблемы начнутся в таёжной глухомани, — так оно и случилось. В посёлке Саранпауль поведали, что в верховьях реки Щекурья имеется два заброшенных посёлка, но в них давно никто не живёт. Поисковая бригада пешком отправилась по лесным зарослям, придерживаясь берега реки, который был завален буреломными стволами деревьев. В первый день удалось осилить более двадцати километров, рассчитывали пройти больше, но сдерживала дождливая погода. К концу второго дня добрались до деревушки; первое впечатление было, что она жилая, строения выглядели добротными. Дома располагались на правом склоне реки; обычно нежилые деревни зарастают огромным бурьяном, а здесь среди домов росла травка. Предстояло разыскать дом, в котором была студентка. Вдруг на заборе увидели одежду, которая сушилась.
Иван шёл впереди, за ним еле успевали идти его подопечные; он был на голову выше своих сослуживцев, худощавый, переходы ему давались довольно легко. Он торопился, наступали сумерки, нужно было засветло разыскать больного. По всем признакам студент прозябал в этой покосившейся пятистенке. Геодезист резко дёрнул за дверную ручку, дверь распахнулась, неожиданно раздался оглушительный девчоночий визг. Оробевший, Иван словно застыл на месте, затем он стал протискиваться в дом, за ним вплотную следовали сподвижники, распирало любопытство, такого визга они не слышали давно. На стенах висели экспедиционные плакаты по технике безопасности — вначале бригадир подумал, что попал на свою базу партии. За перегородкой, на кровати, лежала девушка. Услышав скрип открывающейся двери, она закричала, вскочила. Каштановые распустившиеся волосы прикрывали одну сторону лица. Она была до того испугана неожиданным появлением посторонних людей, что не могла вымолвить ни единого слова, её тёмные округлённые глаза вглядывались в лица незнакомцев.
Иван заметил завязанную белой тряпкой ногу, сразу догадался, что это и есть «клиент» со сломанной ногой, из-за которой они не смогли улететь к своим семьям. Уставший геодезист, обливаясь потом, уселся на скамейку, стянул со своей шевелюры головной убор, промокший от дождя и пота, и стал расспрашивать девушку. Её звали Ирина, она училась в Томском топографическом техникуме, проходила производственную практику в геологической партии, которая базировалась всё лето в этой заброшенной деревне. Полмесяца назад партия закончила полевые работы, готовились вылетать на вертолёте. Дождливая погода не позволяла прилететь вертолёту. Десять дней назад погода прояснилась, прилетели сразу два вертолёта, один из Ханты-Мансийска, второй из Нягани. Вертолётная площадка не позволяла приземлиться сразу двум вертолётам, поэтому один вертолёт делал круги над деревней, а второй загружали, стараясь мгновенно заполнить тяжеленными образцами, в него заскочило несколько работников, и вертолёт улетел в Ханты-Мансийск. После этого приземлился вертолёт, в него загрузили оставшееся оборудование и на его борту разместились последние работники. В этот период была такая неразбериха, спорили, кому, на каком вертолёте лететь. Дело в том, что второй вертолёт летел до Нягани. Обещали, что через пару дней их перевезут в Ханты-Мансийск. Геологи понимали, что в такие непогодные дни они могут попасть домой не через пару дней, а через пару недель. В процессе этой сутолоки Ирина вспомнила, что забыла в доме свой паспорт, хранившийся под клеёнкой на столе, поэтому помчалась в дом. Схватив паспорт, она выскочила из дома, спрыгнула с противоположной стороны крыльца, чтобы сократить путь, и приземлилась неудачно, вскочила, — в глазах помрачнело, упала. Очнулась, была тишина, моросил дождь. Сильно болела нога. Одежда становилась промокшей. Ползком перебралась в дом. Начались дни ожиданий, знала, что хватятся, когда все соберутся вместе в Ханты-Мансийске. Дожди шли не переставая. Желудок был пустой: столовая находилась в соседнем доме; предполагала, что там что-то осталось, потому что вертолёты ждали давно, но они прилетели сразу оба, поэтому на такие экстренные сборы никто не рассчитывал.