— Ты что, забыл: ты в моей власти.
— Есть смысл просить, чтобы ты была нежной со мной?
— Никакого. — Она многозначительно усмехнулась. — Раз уж ты любишь всегда контролировать ситуацию, мы будем играть по моим правилам или вообще не будем играть.
— Не думаю, что мне это нравится, — пожаловался он.
Она обвила руками его шею.
— Но ты все равно согласен, верно?
Он бросил на нее угрожающе-предостерегающий взгляд:
— Пока да.
— Что-то подсказывает мне, что с тобой лучше не враждовать, — медленно сказала она, наклоняя голову.
— Это «что-то» называется инстинктом самосохранения, и на твоем месте я бы послушался его.
Она рассмеялась:
— Ты не причинишь мне вреда.
— Откуда ты знаешь? Мы едва знакомы.
Она замолчала, пригвожденная к полу его пронизывающим взглядом. В эту минуту она была очень похожа на отца.
— Значит, вот ты какой? Любишь делать людям больно?
— Совсем нет, и я надеюсь, что мне не придется поступать так с тобой. Это зависит от того, куда нас заведет этот путь, если мы пойдем по нему.
Ее лицо потемнело.
— Не хочу думать о том, что будет потом. Буду думать только об этой ночи.
Он уложил ее на кровать. Что бы ни началось между ними в ту ночь в Нью-Йорке, это до сих пор жило в них, как тлеющие угли под пеплом. Она целовала его долго и страстно, показывая, что хочет его так же сильно, как он ее.
— Раздень меня, — приказала она.
— Я надеялся, что ты попросишь об этом.
Он расстегнул ее платье, и оно легко соскользнуло с ее тела; на ней остались только чулки, подвязки и шелковые трусики. Он провел руками по ее коже, чувствуя силу под нежными изгибами.
— Ты прекрасна, Эмма.
Слова показались ему бессильными, пустыми, а Чейз, в отличие от Рейфа, не находил Эмму пустой. Разумеется, он знал ее еще не слишком хорошо, но он чувствовал в ней ум, волю и характер. Он быстро снял и отбросил ее туфли, чуть дольше провозился с подвязками, и она нетерпеливо застонала, почувствовав его руку на своих трусиках. Он ухватил пакетик с презервативом, лежавший на тумбочке, и навис над Эммой, сорвав с нее трусики. Ее губы припухли от поцелуев, на щеках горел румянец, глаза потемнели от желания.
— Почему ты ушла тогда? Ведь нам нужно только коснуться друг друга, чтобы вспыхнуть! Почему ты не сказала мне, кто ты и как тебя найти?
— Я боялась.
— Меня?
Она покачала головой, волосы золотистым веером рассыпались по подушке.
— Нет, совсем не тебя. Я боялась испытать такое чувство к такому, как ты. — Он прижал ее к кровати, и она всхлипнула. — Пожалуйста, не останавливайся, я так долго хотела снова ощутить это.
— Посмотри на меня, Эмма, я хочу, чтобы ты знала, с кем ты сейчас.
Ее охватил гнев.
— Я знаю, с кем я сейчас, Чейз. По-твоему, я могу забыть то, что произошло между нами?
— На этот раз все будет еще лучше, — пообещал он.
Потому что на этот раз он знал, чего она хочет, и собирался сделать все возможное, чтобы дать ей это. Несмотря на нестерпимое желание взять ее быстро и резко, он не мог так сделать. Он хотел слышать ее становящиеся все громче стоны, хотел чувствовать, как ее тело прижимается к нему, хотел вдохнуть сладкий запах ее страсти. Он двигался медленно, подняв ее руки и переплетя свои пальцы с её. Она обхватила его ногами, и он ускорил ритм. Ее вздохи превратились в неразборчивое бормотание, он с трудом удерживал себя, чего раньше с ним никогда не случалось. С Эммой все было по-другому, и Чейз отдался все ускоряющемуся ритму. Она выгнулась под ним, обрушиваясь в пучину наслаждения, и он скоро последовал за ней.
Некоторое время тишина нарушалась только их затрудненным дыханием.
— Как тебе это удается? — задыхаясь, спросила наконец Эмма. — Как тебе удается делать то, чего я даже представить не могла?
Их сердца бились в унисон.
— Это надо уметь.
Она одарила его красноречивым взглядом.
— Богатая практика?
— Есть немного. Но с тобой…
Он вовремя оборвал себя.
— Что… со мной?
— Все по-другому.
И это все, что он собирался сказать.
Она выскользнула из-под него и улеглась рядом, закинув на него ногу.
— Как по-другому?
Как, черт возьми, он допустил это? Надо было срочно найти достойный выход из положения.
— Тебе правда нужно портить момент обсуждениями?
Она рассмеялась:
— Перестань, тебе не выкрутиться так просто. Ты начал этот разговор.
— Ты сама все прекрасно знаешь, — проворчал он.
— Я просто хотела услышать это. — Она расслабилась. — И если тебе от этого станет лучше, я тоже не понимаю, почему это с нами происходит.