– Мне не нравится этот запах.
– Что за запах?
Скотт указал на Слона:
– От этой штуки.
– Мне он тоже не нравится.
– Пахнет так, будто он умирает. – Я не знал, что сказать на это. – Тебе нужно от него избавиться, – произнес сын.
Уже пробовал, подумал я. Это труднее, чем ты думаешь.
Неожиданно Скотт подошел и обнял меня.
– Я люблю тебя, – сказал он очень тихо, крепко обхватив руками мои плечи, зарывшись лицом мне в шею.
После ужина, когда Скотт был у себя наверху и по спирали снисходил ко сну, я сказал Карен, что хочу пройтись и, может, загляну к соседу, выясню, как у него дела идут.
– Мило с твоей стороны, – заметила она. – Жду тебя в постели.
Я задержался у себя в кабинете, сунул кое-что в левый и правый карманы брюк и вышел из дому.
– Верны своему слову, – приветственно произнес Джерри, когда я зашагал по его дорожке. Он сидел на террасе, в сторонке на столике выстроилась небольшая шеренга пустой посуды. – С «Янтарным», боюсь, я уже покончил. «Якорь» подойдет?
– Вполне и в охотку.
Мы сели и какое-то время беседовали. Я неспешно вытянул один стакан, согласно кивнул на второй. Джерри к тому времени осушал, должно быть, шестой, если не седьмой.
– Так как же вышло, что у вас детей не было?
Он пожал плечами:
– Дарлин их никогда не хотела. Кумекаю, нагляделась на тот кабак, что ее родители устроили, решила, что не желает в таком участвовать.
– Не слишком радостное детство?
– Скорее, хрень полная. А потом еще и отец от них ушел. Дарлин так ему этого и не простила, хотя сам я, повстречавшись несколько раз с ее мамашей, вполне его понимаю. Семья вроде этой, на мой прикид, это всегда дальний прицел на то, что она сумеет заклинить семейную жизнь навсегда.
Все это я уже слышал. Просто нужно было услышать это еще раз.
– Мне кажется, тяжело, когда кто-то из родителей тебя бросает. От такого длинная тень ложится.
– Так оно и есть. Еще пива?
– Еще стаканчик, может быть.
Когда была откупорена очередная бутылка, я залез в карман и вытащил свои сигареты. Если вы курильщик, то знаете: под пиво они идут расчудесно.
– Не возражаете?
Джерри тряхнул головой. Когда я положил пачку на стол, то заметил, как метнулся к ней его взгляд. Мы еще поговорили о том о сем. Выпив пива наполовину, я закурил еще сигарету. На этот раз было совершенно ясно, что Джерри с пачки глаз не сводит.
– Не смею вам предлагать, – сказал я.
Он продержался до следующей бутылки пива. К тому времени нам уже море было по колено, и это предрешило исход дела.
Пару часов спустя (теперь уже порядком пьяный) я наконец поднялся.
– Я вправду лучше пойду.
Джерри сонно улыбнулся мне, попыхивая пятой, если не шестой сигаретой.
– Рад, что вы заскочили, Мэтт. Полная веселуха.
– Мы и еще разок повторим вскорости. – Я протянул руку к пачке сигарет, но увидел, какими глазами он смотрел на нее. – А пес с ними, оставьте себе.
– Точно?
– У меня дома еще есть.
– Зашибись!
Джерри с трудом поднялся на ноги, мы пожали друг другу руки, по-мужски хлопнули друг друга по плечу, и я пошел прочь по его дорожке.
Дойдя до конца и уже обойдя небольшую часть ограды, что вела к моему владению, я оглянулся. Джерри сидел на крыльце в кресле, задрав ноги, и выглядел так, будто он в этом мире король. В одной руке только что открытая бутылка, в другой – сигарета. Я уже прежде пытался отделаться от пачки, выбросив ее в мусорный бак, отрекаясь от всей этой пагубы, и заявлял, что покончил с нею. Не получилось. Легко можно пойти и купить еще. Нельзя просто прервать круговорот, любой круговорот. Отец становится мертвецом, сын становится отцом. Дорожка тянется дальше. А вот чего никак нельзя позволить себе по отношению к ребенку, это уйти, особенно коридорами, что пропахли дезинфекцией. Я остановился и достал эту штуку из другого кармана. Шахматная фигура, вновь обернутая в клочок бумаги и вновь перетянутая скотчем, опять лежала в конверте. Я взял фломастер и написал в углу конверта: «АДРЕСАТ УБЫЛ». Положил его в свой почтовый ящик, потом пошел по дорожке к нашему дому. Джерри разглядел меня сквозь ветви деревьев и поднял руку, весело желая спокойной ночи. Кончик его сигареты краснел в темноте. Я махнул рукой в ответ.
– Ваш черед, – тихо произнес я. – Сожалею.
На следующее утро конверт исчез.
Я больше не курю.
Джоанн Харрис
Джоанн Харрис – в списке самых популярных писателей, у нее пятнадцать романов, три поваренные книги, два сборника рассказов, два коротких мюзикла и повесть «Доктор Кто».