Её первые – и ставшие последними – серьёзные отношения окончились тем, что Ульяна была разочарована в чувстве, которое люди называли любовью. Нет, конечно на предложение Олега она согласилась совсем не от безысходности, но этот печальный опыт тоже во многом подстегнул её сказать «да». А главное – сам Олег был другим. Совершенно иным – надёжным, чутким, понимающим. И именно это стало основополагающим, а вовсе не его попытки «украсть у неё время».
Ульяна запихнула в сумку ещё одни джинсы и отставив ту на кровать, приложила ладони к пылающим щекам. Кажется, никуда детская любовь не делась. Просто трансформировалась сейчас в нечто иное. Ну или начала меняться, и Уля не могла, да и не хотела с этим ничего делать.
Когда в замке повернулся ключ, Ульяна сначала нахмурилась, а после – едва сдержалась, чтобы не застонать. Вероятнее всего, это мама, невесть с чего решившая вернуться. И, естественно, забывшая предупредить.
– Ульяна! – позвала она из прихожей, и Уля закатила глаза.
– Я дома, мам. Сейчас приду.
Изображать бурной радости от встречи с родительницей совсем не хотелось. У них с матерью уже давно установились сдержанные отношения. Сразу после смерти мужа – отца Ульяны – её мать принялась разъезжать по миру, мало заботясь о том, что именно чувствует её дочь.
Сама Уля лет до тринадцати скиталась по бабушкам и дедушкам, а после – стала оставаться одна. Ко всему из её жизни исчез Олег, и она чувствовала себя никому не нужной и брошенной. Но, разумеется, ни с кем не делилась. Да было и не с кем.
– Привет, – тихо поздоровалась она, выходя к матери, которая уже вертелась перед зеркалом.
– Привет! – та повернулась к Ульяне и вместо поцелуев или объятий, с которых обычно начинают те, кто давно не виделся друг с другом, потрепала дочь по щеке. – А я домой.
– Ко мне?
– Ну, пока к тебе. У меня дома свет отключили.
Мать наморщила нос и скинула туфли.
– Поживу, пока с долгами не рассчитаюсь. Ну, или пока куда-нибудь снова не уеду. Всё, я в душ, жутко устала.
И она просто ушла, оставив Ульяну в прихожей.
Когда в дверь позвонил Аверин, приехавший за Ульяной, мать уже пила чай в кухне и без устали болтала об Испании. Уля почти не прислушивалась – знала, что той не нужен собеседник, ей достаточно самой себя.
– Привет, – улыбнулась Ульяна Олегу, и кивнула в сторону кухни. – Мама свалилась на меня как снег на голову.
– Вот как?
Аверин нахмурился, будто бы это известие было помехой, после чего всё же зашёл в квартиру и уточнил:
– Я же пройду на кухню, ты не против?
– Конечно, нет. Хотя, я уже готова и можем ехать к тебе в любой момент.
– Хорошо. Но и не поздороваться с Никой тоже не могу.
– Тогда я пока за вещами.
– Договорились.
Ульяна ушла, но чутко прислушивалась ко всему, что происходит в квартире. И когда до её слуха донеслось протяжно-удивлённое: «Оле-е-ег!», закатила глаза. Мама в своём репертуаре. Она не совсем понимала, как именно реагировать на её приезд. О чём ей рассказывать, о чём – нет. Понятно, что вдаваться в подробности того, что она собиралась рожать Аверину ребёнка, она точно не станет, но… не скроешь ведь от матери, что они с Олегом вот-вот распишутся?
Впрочем, задаваться и дальше этим вопросом повода не осталось, когда Ульяна вышла с сумкой из своей спальни и зашла в кухню. И тут же ошарашенно уставилась на картину, открывшуюся её взору.
Аверин стоял посреди кухни, а её мать практически висела на нём, крепко прижавшись к Олегу и вцепившись в него обеими руками. Внутри Ульяны родилась ревность. Совершенно внезапно, и такая острая, чёрная, что даже кислород в лёгких закончился.
А когда мама поняла, что они с Авериным уже не одни, повернулась к дочери, так и не убирая рук от Олега и проговорила с нотками чего-то, что можно было счесть едва ли не угрозой:
– Ну и почему ты не сказала мне, что выходишь за Олежу замуж?
– А я должна была тебе это рассказать? – вскинула Ульяна бровь и перевела взгляд с матери на Олега. Ей было очень важно понимать, что именно чувствует сам Аверин. – Ты скитаешься бог ведает где, а сейчас приезжаешь как снег на голову и требуешь от меня отчёта.
В тоне Ули не было ничего – только равнодушие. Она подошла к Олегу, и тот высвободился из объятий её матери и прижал Ульяну к себе.
– И я не собираюсь тебе его предоставлять.
Она тоже придвинулась к Аверину ближе, словно хотела впитать его в себя, слиться и защитить ото всего. Глупое желание. Глупое и неразумное. Это она – девочка из его прошлого, он же – взрослый мужчина, который сам решает, чего желает.