– Садись на место, Фрост, – велела профессор. – Думаю, на сегодня хватит.
По аудитории пронесся дружный стон сожаления. Мало кто хотел отпускать боевика.
– И, думаю, стоит поблагодарить Колдера Найта за помощь. Вы нам очень помогли!
Все тут же захлопали. Пара девчонок даже успели что-то выкрикнуть, в шуме я особо не разобрала.
Боевик тем временем довольно шустро оделся, со всеми распрощался и удалился. Но я почему-то не сомневалась, что мы сегодня еще встретимся.
Выйдя из аудитории, я двинулась дальше по коридору к расположенным в конце второго этажа в левом крыле закрытым аудиториям факультета целителей.
Еще на первом курсе всем студентам в первый же день учебы на тыльную сторону кисти ставили отметку факультета. Она оставалась невидимой, пока не требовалось попасть в специальную лабораторию или пройти на территорию академии, возвращаясь из города. Без метки сделать это было невозможно.
Говорят, что до появления меток, которые изобрели студенты на последнем курсе артефакторики, периметр академии охранялся злобной нежитью и не менее жутким комендантом. Этот комендант имел весьма скверный характер, ходил в каком-то кошмарном рваном плаще, пугая всех вокруг, и разводил огромных собак, которых выпускал по ночам. Но даже все эти предосторожности не спасали академию от местных ребят, которые раз а разом на спор пытались проникнуть на ее территорию.
Еще метка помогала зайти в лабораторию только тем студентам, у которых там шло занятие. То есть, я, даже если бы захотела, не смогла бы попасть в лабораторию зельеваров, метка меня не пропустила бы.
Правда, некоторые студенты-артефакторы предпринимали немало усилий, чтобы создать универсальную метку, что-то вроде ключа от всех дверей. Чем опытнее был студент, тем дороже артефакт и тем больше шансов на удачное срабатывание, ведь такое нарушение, как пребывание в чужой лаборатории без разрешения каралось серьезным выговором.
Так вот, у этих самых аудиторий стоял Колдер Найт и явно ждал меня.
Я попробовала спрятаться за Ненси, но куда там! Она пусть и была шире меня, но значительно ниже. Так что вышло смешно и крайне глупо.
– Фрост.
Боевик оторвался от стены, которую подпирал, и шагнул ко мне. И это под любопытными взглядами моих сокурсниц! Ну вот… теперь сплетен будет до новогоднего бала.
– В чем дело, Найт? – прижимая сумку к груди, сухо поинтересовалась я.
– Я хотел поговорить о том, что ты видела во время сканирования, – отозвался боевик, игнорируя других студенток. А те без зазрения совести замедлили шаг, жадно прислушиваясь к нашему разговору.
– Прямо сейчас? У меня занятия. И если я опоздаю, метка меня потом не пропустит.
– Отлично, – спокойно согласился он. – Тогда сегодня в шесть.
– Что? – растерялась я, осторожно посматривая по сторонам.
– Встретимся сегодня в шесть. Ты какую кухню больше любишь? Восточных провинций, столичного шика или, может, тебя прельщают изыски морского побережья?
Мне понадобилось всего пару секунд, чтобы понять, к чему он ведет и при чем тут какая-то кухня.
– Ты опять? – прошипела я, сузив глаза. – Сказала же, никаких свиданий!
– Какие свидания? – высокомерно усмехнулся Найт. – Я просто хотел обсудить состояние моего здоровья с талантливой целительницей в более… приватной обстановке.
– Поищи другую талантливую целительницу. Я занята, – буркнула я, обходя его стороной и спеша к аудитории.
Метка приветственно вспыхнула на руке и дверь тут же открылась, пропуская внутрь.
Но не успела я шагу сделать, как в спину мне донеслось насмешливое:
– Тогда до встречи, синеглазка!
Честно говоря, я ждала, что Найт начнет и дальше преследовать меня. Но нет. Он больше не появлялся на парах, не сторожил в коридоре, не ловил в лечебнице. Даже вечером до общежития я добиралась без навязчивого сопровождения.
«Неужели это все?» – с некоторым разочарованием подумала я, поднимаясь по ступенькам.
Я ожидала от боевика большего упорства, а он так быстро сдался. Хорошо, конечно, что все закончилось, но как-то быстро.
Однако стоило мне на следующее утро устроиться за столиком в столовой, как рядом опустился Колдер, вновь поставив передо мной пирожное корзинку.
Сегодня был четверг, готовил четвертый курс и завтрак получился довольно сносным: омлет без скорлупы и даже достаточно пышный; поджаренные, а не сгоревшие тосты с абрикосовым джемом яркого солнечного цвета, которого так не хватало пасмурной зимой; и чай, который пах ягодами, а не прошлогодней листвой. Так что в пирожном я не нуждалось, каким бы вкусным оно ни было.