Самым неожиданным было то, что не обошёл вниманием Посвящение и ир Вильос, который обычно мог вскользь упомянуть что-то не касающееся предмета, но никогда специально на этом не останавливался. А тут вдруг начал лекцию словами:
— Я понимаю, что в ситуации с Посвящением вы — пострадавшая сторона. И, принимая во внимание этот факт, наказывать вас не стал. Но это не значит, что неумело наверченная на башню защита просто сойдёт вам с рук: я пересмотрел свои планы на сегодняшнее занятие. Записывайте тему: «Защита от нежити и её виды».
В процессе чтения лекции проректор не раз и не два прошёлся по слабым сторонам примененной недонекромантами из их группы защиты. В какой-то момент один из них не выдержал:
— Но если наша схема была так плоха, почему же вы так долго не могли её распутать?
Группа притихла, ожидая яростной вспышки, но получила нечто противоположное:
— Признаться, я ожидал этого вопроса раньше, но всё равно хорошо, ри Соттэ. Если вы отбросите эмоции и подумаете, то поймёте, что я не говорил, что плоха была именно схема защиты. Я сказал, что навертели вы её неумело, что усложнили там, где усложнять не стоило, из-за этого ослабив другие места, что против нежити она почти бесполезна, что есть более эффективные варианты и что было глупостью закрывать защитой только дверной проём, оставив незащищёнными и стены, и окна. С этим-то вы согласны? — Парень заторможено кивнул. — Не смотрите на меня так, господа студенты, я никогда не возражал против высказывания своего мнения, если у него есть достойные основания, и вы способны их озвучить.
Это было настоящим шоком уже для всех, так что новых вопросов, даже если у кого-то из проштрафившихся они и были, никто не задал. Так что магистр, оглядев группу, кивнул своим мыслям и продолжил лекцию.
После пар, около полуночи в столовой состоялось официальное празднование Посвящения с речью ректора. Руководитель Академии оказался выглядящим гораздо менее представительно чем ир Вильос невысоким лысоватым мужчиной в обычной магистерской мантии, отличающейся только вышивкой по вороту. Что именно она изображала, Иль из-за расстояния не поняла.
Речь главы МАН в общем была довольно предсказуемой и весьма пространной, так что уставшие после Посвящения и занятий студенты очень быстро внимание растеряли. Иль запомнилась разве что последняя фраза: «Некромантами не рождаются, некромантами становятся! — которой с пафосом закончил мужчина, а потом спохватился: — Ну и менталистами и алхимиками тоже».
— Почему именно он — ректор, а не ир Вильос? — тихонько спросила менталистка у подруги (выстраивать их по группам никто не стал, другое дело, что многие сами в них сбились). В это время проректор как раз принял эстафету у непосредственного начальства и поздравлял студентов со становлением собственно студентами.
— Отец говорил, ректор МАН — обычно тот, кто имеет все шансы стать следующим архимагом некромантии в Совете, — пояснила некромантка. — Это как бы проверка, на что он способен. У других специальностей разве не так?
— Не знаю, — призналась Иль. — Как-то мы с родителями никогда об этом не говорили… Они не особо политикой интересуются, да и повода не было: и архимаг-алхимик, и архимаг-целитель одни и те же, сколько я себя помню.
Всего архимагов в Совет входило девять. Состав мог незначительно меняться (например, архимага прикладной магии мог сменить на посту архимаг сельскохозяйственной, если такой будет), но обычно от каждого направления присутствовал один архимаг. Причем, сам статус архимага ещё не давал членства в Совете, были и такие, кого это не интересовало совершенно, и кто, получив высший статус мастерства, продолжал заниматься своими исследованиями или преподавать. Это не означало, что архимагов было много — претендовать на это звание могли только маги с весьма высоким уровнем силы. Да и давали его не за одну силу, а за владение ей, продемонстрированное в том или ином виде — разработку какого-то заклинания, создание портала на невероятное прежде расстояние, применение на поле боя заклятья огромной силы и тому подобные достижения, представленные и задокументированные надлежащим образом, — так что обычно имена даже не входящих в Совет были на слуху, по крайней мере, у магически одаренной части населения.