Остальные товарищи, которые нам совсем не товарищи, в количестве двадцати трех штук, равномерно рассредоточились по помещению. Все с АКМами… нет, у этого «хеклер-кох», а вот еще двое с «бизонами»… Чернявые, с короткими, явно недавно отросшими бородками. Чеченцы? Нет, что-то у них не то…
— Ассолям аллейкум, — бросил человек за столом. — Рад привэтствовать.
Я аж подскочил. Минер это или не Минер, но именно этот тип нанес мне «дружественный» визит в «Украину». Он разговаривал со мной по телефону на борту. И он же «взял» меня в парке. Да… Наш пострел везде поспел. Говорите, только в дурных боевиках Главный Злодей — всем бочкам затычка?
— Аллейкум салам, — вежливо ответил Николай Иванович. — И чем вы нас порадуете?
Вот ведь нервы у человека!..
— Как я нанимаю, ты хочешь абъяснений, — главарь сплел пальцы.
— Совершенно верно.
— Теййиб.[26] Я предлагай тэбе иттифакыйа.[27] Сдэлку. Ты — мнэ, я — тэбе. Халь фахимта?[28]
Сергеев спокойно кивнул.
— Понимаю. И в чем состоит… сделка?
— Ты и твой падчыненный, — он кивнул в мою сторону, — будэть… кейфа юсамма хаза…. наблудател. Ты будэшь толка сматрэть, ничэго не дэлать. Дэлать буду я и мои луди.
Он выдержал паузу и по-птичьи наклонил голову набок.
— Ясно, — ответил Сергеев. Голос у него был ровный, словно разговор шел о… даже не знаю. О чисто формальной процедуре вроде подписания заранее согласованного договора, что ли. — А почему мы? Почему не журналисты?
Главарь презрительно хмыкнул.
— Журналысты… Они тоже будут. Патом… — он передернул плечами. — Сэйчас — нэ нужно. Если чэловэк тэбе враль, много раз враль — ты ему павэришь? Дажэ если он тэбе правду скажэт.
— А нам, значит, все поверят.
— Хата ac-caxиx.[29]Ты — палковнык развэдки. Тэбе павэрят.
Перспектива намечалась любопытная. Интересно, что нам предстоит «наблудать»? Гибель десятков невинных людей? Разрушение промышленных предприятий?..
— Я хачу, чтобы всэ знали, чэго нам надо на самом дэле, — главарь заговорил жестко и очень серьезно. — Слишком многа… кейфа юсамма хаза…. спэкулаций. Вы паймэте, что джихад — это вайна за правое дэло. Аллах дал нам в руки дастойное аружие, отнав его у нэверных.
— И где ваше оружие?
— Здэсь.
Николай Иванович не изменился в лице — казалось, он ничего нового и особенного не услышал. Но у меня по спине пробежал холодок.
Что он задумал? Противокорабельные ракеты? Но запуск, базирование… для этого нужны специалисты, такую нигде не спрячешь. Ракетный комплекс в кармане не поместишь. И наши корабли тоже не беззащитны… равно как и украинские. По большому счету это те же наши красавцы, только номер переписали. Устроить экологическую катастрофу на Черном море? Или…
— Поясните, пожалуйста, — вежливо проговорил Сергеев. Таким тоном доктор разговаривает с опасным сумасшедшим. С каковым мы, по большому счету и имеем дело.
— Я тэбе пакажу.
И развернул к нам ноутбук.
Оружие находилось в буквальном смысле слова у нас под ногами. Я понял это, едва увидел первый кадр. Пещерный город Инкерман… Я знал, что там время от времени пропадали люди. Половину из них найти так и не удалось. На кого и на что только эти пропажи не списывали: на обвалы, на проклятья, на черного спелеолога, который очень не любит тех, кто мусорит и шумит в его владениях.
Выходит, никакой особенной мистики не было. Хотя как сказать…
В лаборатории, размещенной в самом сердце катакомб, исследовали загадки человеческого мозга. Спрашивается, кто этим не занимается? Тот же бехтеревский институт в Питере. Беда только в том, что за подобные эксперименты Наталью Петровну Бехтереву посадили бы за решетку, не считаясь с ее титулами, а всемирное психологическое общество заклеймило бы ее позором за несоблюдение прав человека. По правде сказать, я вообще сомневаюсь, что такое пришло бы ей в голову. Недаром Владимира Александровича Самарина, изобретателя метода, взятого на вооружение «воинами Аллаха», с распростертыми объятьями принимали в гитлеровской Германии, щедро поставляя ему подопытных кроликов в лице узников концлагерей. После войны, «ввиду ценности разработок Самарина В. А. для развития советской науки», на это закрыли глаза. Даже наступление «хрущевской оттепели» не помешало продолжению исследований. Только теперь в качестве испытуемых использовались пациенты психиатрических лечебниц. И вряд ли кто-то мог представить, что одна из самых глубоко засекреченных исследовательских лабораторий находится на территории «всесоюзной здравницы» под Севастополем.