— Многоуважаемая Вселенная, — обратился к самому главному персонажу в этой ситуации. — Ничего, если парочки Демиургов не досчитаешься?
— Блып… Фшшш… Кх… — клокотание вакуума и завывание черных дыр явственно говорили о согласии, хоть и неохотном.
— Мир наш выдержит подобный урон? — продолжил допытываться, ведь кто его знает, вдруг станешь причиной колоссальных масштабов проблем (крепкое словцо стараюсь не использовать). — Не падёт быт непричастного населения под гнётом внешних угроз?
— У-у-у… — задумалась ненадолго вопрошаемая, но, взвесив за и против, выдала вердикт: «Буп», — который хоть и звучал комично, но скрывал в себе крайне строгий посыл: «Один». Что можно понять как «одного» или «конкретный». К тому же есть на примете такой персонаж. Ну или что-то похожее по смыслу, ибо словами она не пользовалась, а интерпретация сложных мысленных посылов ложится на плечи интерпретирующего. И, честно говоря, я в этом не силён. По верхам знаю мал-мала, но не более.
— Понял, — с насколько возможным с моей низкоуровневой актёрской игрой каменным лицом ответил ей и переключил своё внимание на недобитков, взглядом вычленив на краткий миг свою цель в задних рядах.
Те заприметили шевеление на периферии и прекратили своё пустословие, обратившись в само внимание.
— Кхм-кхм… — прочистил горло перед волнующей и судьбоносной речью. — Господа Болезные, — театрально поклонился им, задорно и несколько комично шлёпнув широко размахнувшейся рукой по штиблетам. Нетрудно догадаться, что поклон был издевательским насколько возможно. — Кто телом, — повторил поклон в сторону одной группы непримирившихся, — кто душой, — другая компашка получила свою долю «почтения», но уже наклоном шляпы, — кто разумом, — просто помахал лапой. — Вашему вниманию, — широким жестом обвёл собравшихся, — представлен один из адептов и, не побоюсь этого слова, учеников, — обвёл себя рукой, — лучшего во всех окрестных мирах и слоях смежных врача высочайшей степени мастерства, — подобострастно и с льющимся через край пафосом, вздёрнув голову, воздел руки, аки человек-газета из сериала «Рим», — Константина, — закончил представление на придыхании.
Подобное представление ввело всех присутствующих, мягко говоря, в смятение. Искоса взглянув на Бога Безумия и засвидетельствовав, что никаких воздействий со стороны оного произведено не было, все в немом согласии чутка отстранились от бесноватого божка.
Меж тем вошедший во вкус и шик театра абсурда помешанный Бог продолжил.
— Сей доктор лечит любой недуг, — медленно и с чувством распростёртой пятернёй провёл я рукой, пристально всматриваясь в глаза каждого. — Бесплатно! — воскликнул, устремив перст ввысь, — но кондово, — развёл руками. — Зато один раз и навсегда.
Ох, и видели бы вы рожи тех несогласных. Ух! Будто мешком огреты. Некоторые и вовсе включились в просмотр представления и стали переживать навязываемые эмоции. Ажно рты раскрывали и ахали в напряжённые моменты. Правда, были и те, кто остался верен своей злобе, и на них, увы, действо не подействовало. Лица только кривили да порывались сорвать постановку, но их вовремя осадила великая кучка, состоящая из сторонних наблюдателей. Да-да, Предвечные с Системой и Мирозданием всё же приступили к действиям.
А диктор всё продолжал.
— Сам, конечно, подобных высот не достиг, — смиренно, умерив тон речи, склонил голову я. — И оттого отправился в странствие далёкое, дабы талантами и умениями своими принести благо любому страждущему и подверженному, да через то практики с опытом набраться. И вот! — вновь повысил голос. — Только сегодня совершенно безвозмездно провожу приём, где окажу первую помощь, после чего при наличии показаний направлю к маэстро, — выпрямил руку с раскрытой ладонью вверх. — Хотя, думается мне, дальнейшая терапия в вашем случае будет как мёртвому припарка, — совершенно сбил весь настрой под конец и позволил себе немного съёрничать в адрес неблагожелателей.
— Ы-ы-ы, — покоробило одного из них от резкого перепада настроя и скрытым за всей мишурой смыслом. — Эта мелюзга что-то странное лопочет.
— Как же меня бесит эта манера мертвечины сыпать фразеологизмами о смерти, — получили наконец возможность те кисломордые индивиды на речь.
— Ничего, — заверил его в полном единодушии Демиург с аспектом жизни, что до сих пор только из-за кулис да задних рядов подначивал других являть неудовольствие да сыпать громкими фразами. — Сейчас мы эту ошибку природы быстро исправим.
С полным чувством собственного величия и, без лишней скромности, мощи (а силён он был, и причём вполне) Демиург выверенным шагом перешёл в наступление. А цель его лишь этого и ждала. Едва он оказался в непосредственной близости для нанесения точного и гарантированно летального удара, как Божок ухмыльнулся и произнёс:
— «Успение».