— Отлично, — поручкался с партнёром Смерть, скрепляя уговор. — Вот тебе, кстати, план на бумаге, чтоб ознакомиться, — пододвинул он невесть откуда взявшуюся папочку. — Там ещё мысли кое-какие расписал. Надеюсь, понравятся.
Но Бога-Машину на мякише не проведёшь. Он хоть и не заметил, когда она появилась и откуда, но свято уверен был в источнике оной. Саггитар, будь он неладен. Фокусник доморщенный. И лыбится так, что кулаки зачесались. Впрочем, он в своём репертуаре, и на него гневиться глупо. Лучше обратить внимание на предмет разговора.
— Хмм… — углубился в чтение Омниссия, да так и выпал из реальности на десяток минут. — Ха, идея безумна, но не лишена изюминки. Мне нравится. Особенно дальнейшее видение.
— Так и знал, что придётся по вкусу, — с полной уверенностью откинулся на спинку Костя. — Работаем?
— Работаем, — перспективы, откровенно говоря, возбудили нутро по природе своей безэмоционального (не всегда и не со всеми) Парагона. Особливо зацепили его перекликания с его собственными проблемами. — Папочку я всё же заберу. Почитаю на досуге вдумчиво, авось найду, где можно углы срезать или решить попроще.
— Вот и славно, — мимо Смерти не ускользнула заинтересованность собеседника в успехе их предприятия. Коли тот сказал, что возьмётся за дело, то уж точно приведёт его к наилучшему виду. — Такое дело надо отметить, но не сейчас. Дел полно.
— Тоже не могу отвлечься надолго, — сокрушённо посетовал Омниссия на аналогичное положение. — Работа, сам понимаешь. Скоординируемся как-нибудь попозже.
Не потерял он позитивного настроя и высказал стандартную фразу, которая является по сути своей флагом смерти. Но не для персонажа, а для намерений, ибо каков шанс, что два загруженных донельзя индивида найдут свободное время для праздной встречи? Вот-вот.
— Хорошо, — Смерть, как, собственно, и сам Бог-Машина, понимал неправдоподобность такого события, но говорить о том не стали. — Рад был повидаться, как говорят у нас в посмертии: «Have a nice death».
— И тебе не хворать, — не упустил шанса для колкости Омниссия, да и был таков.
— И этот персонаж ещё что-то говорил про странное чувство юмора у нежити? — с удивлением и задором посмотрел Смерть на молчавшего всё это время секретаря, который только и делал, что зыркал требовательно на прислугу да записывал речи двух Извечных, когда не был занят мелкими, но крайне важными обязанностями: то предмет подать какой, то шикнуть на нерасторопную прислугу. — Он делает мне обидно.
— Полагаю, мне слышать этого не дозволялось? — проявил чудеса логичности только-только пришедший в себя посол.
— Да нет, просто негодую. И нет, — успел остановить Костя излишне расторопного секретаря от непоправимой ошибки. — Таблеточку ему не надо, — подняв к уровню глаз Саггитара, произнес Унион. — Напряги память. Знаю, что трудно после вмешательства в разум, но попытайся.
— Я могу идти, ваша Смертность? — предпринял попытку скрыться с глаз долой от ретивого птица посол, пока тот ещё чего не удумал.
— Ступай, — мягко ответил ему Смерть, возвращая на твердь секретаря.
Казалось, что он пропустил последнее слово мимо ушей, ведь никому спуску не было за него. Но не тут-то было. Зоркие глаза присутствующих отчётливо зафиксировали появление парочки трещинок вокруг глазницы Извечного, там, где обычно у живых угол глаза находится. Будто сщурился Костя рефлекторно, но запамятовал, что мышц-то нет у него. Впрочем, разумно говорить о том не стали, ибо чревато. А споро направившийся к дверям из столь неприветливого (а мы всё ещё помним, где происходят события и какой антураж производят) помещения посол и вовсе зарёкся себе, что больше в эти мрачные своды он ни ногой. Но кто его спросит.
— Так, — бессильно помассировал скелет переносицу, вернувшись в рабочее помещение. — Утолите, пожалуйста, мой интерес: откуда в речи посла могла появиться старая терминология? Я думал, что покончил с подобным обращением в собственный адрес мириады лет назад.
— Тю, Глава, да то ж разве в первый раз? — отозвался один из гвардейцев. — Ну услышал шестерёнка это обращение от стариков залежалых да вновь поднятых во время празднества да гуляний, чего тут яриться?
— Так и есть, — быстро-быстро закивал его товарищ. — Давеча-то ваш подменыш многих в строй вернул, вот и возобновился ход старинных терминов. То мода сейчас.
— Ну, малец, — с тихим гневом и не меньшим азартом проскрежетал Костя. — Законодатель мод. Антиквар хренов. Ну я ему, — до хруста сжал он кулак, ажно пространство рябью пошло. — Поставьте его на третью позицию в линии наследования. Пущай знает, почём фунт лиха.