Барон задумался на мгновение, а потом, с легкой улыбкой, сказал: — А ведь это отличный вопрос, мой друг.
— Знаешь, Генри, люди, которые ходят во сне, делают невероятные вещи, — начал Барон. — Они не только ходят, они могут водить машины, посещать рестораны, даже... ну ты понимаешь.
Генри поднял бровь в интересе. — Вы говорите о сексе?
— Да, — продолжил Барон. — И всё это они делают, не помня на следующее утро. Некоторые даже создают произведения искусства или говорят на языках, которых не знают наяву.
Генри присел на стул, его взгляд стал еще более проницательным. — Ты думаешь, это связано с исследованиями в лаборатории? С теми людьми, что бродят как призраки по коридорам?
— Точно! Этот эксперимент нацелен на подключение к сознанию человека во сне. И представь, если это удастся сделать на расстоянии, мы сможем управлять действиями людей во сне в реальной жизни, заставляя их делать то, что нам нужно, они даже не будут догадываться, что они что-то сделали. Мы сможем контролировать кого угодно, даже президента любой страны.
Барон молча взглянул на Генри, глубоко вздохнул. — Ты понимаешь, Генри, как это опасно? Это не просто власть. Это... божественная сила.
Барон, сидя в кресле, начал. — Знаешь, ученые проводят эксперименты по перезаписи памяти. Иногда полную, превращая человека в кого-то другого. Иногда же — лишь частичную, чтобы избавить от болезненных воспоминаний.
На лице Генри появилось недоумение. — Полная перезапись? Это даже возможно?
— На практике — еще нет, — продолжал Барон. — Но они стараются создать иллюзию перезаписи. Представь, твой близкий умер, но перезаписав воспоминания в реальности, он будет жив. Ты видишь, как он растет, как идет в школу, отмечает дни рождения, женится.
Генри поднял глаза, словно пытаясь проникнуть сквозь мглу неизвестности, которую раскинул перед ним Барон. — И люди действительно верят в это?
Барон, заметив сомнение в глазах Генри, сдержал улыбку. — У них нет выбора. Картинка подменяется в реальном времени, — произнёс он с уверенностью, словно раскрывая тайны вселенной.
В этот момент взгляды их переплелись, и Генри почувствовал, как слова барона проникают в него, оседая в уголках его сознания. Они были тяжелы, но и влекущими, словно странная магия, недоступная простым смертным.
— То есть, мы все живём в мире иллюзий, мире, который может измениться в любую секунду? — задал вопрос Генри, чувствуя, как его мысли становятся всё более запутанными.
— Именно так, — подтвердил барон. — И иногда самое реальное — это то, что мы не можем увидеть.
На мгновение Барон погрузился в задумчивость, словно что-то вспоминая, а потом продолжил: — Да, но есть проблема. Ученые пытаются сделать так, чтобы эти виртуальные воспоминания становились частью реальной памяти. Но пока безуспешно. И те, кто подвергается этим экспериментам... ну, их мозг буквально кипит, и они умирают.
Генри вздохнул. — Такая цена за желание изменить прошлое... страшно подумать.
Генри чувствовал, как взгляд Барона проникает в него, словно лучи сквозь кристалл. — И так, Генри, как утка? Я вам уже много чего рассказал, и я хотел бы от вас услышать тоже откровение.
Слова Барона казались подвохом, мягко окутанным в аромат утки и звуки позднего вечера. Генри почувствовал, что это время поделиться чем-то значимым.
— Утка была превосходной, Барон. Шедевр кулинарного искусства, — начал он, беря мгновение на раздумье. — Что касается откровения... Генри началась паника он понимал, что просто так от Барона не избавиться какой-то байкой про какие-то глупости что, рассказывал полиции Зейн про изучение духов. Нет, нельзя ему все рассказывать, нужно что-то придумать, нужно какую-то правду рассказать, чтобы не все была ложь, и он начал свой рассказ.
Барон склонил голову, пытаясь поймать взгляд Генри. — Что с тобой? Ты выглядишь таким задумчивым. Что тебя беспокоит?
Генри сжал свои ладони в кулаки, они становились всё более потными, и он начал придумывать историю на ходу. — Это не было решение из-за каких-то духов или что-то в этом роде. Я попросил Зейна взломать сервер Густоса. Найти улики, которые можно использовать против него.
— Компромат на Густоса? — Барон усмехнулся. — В последнее время кажется, что всем нужно что-то на него. Он уже везде оставил свой след.
— Густос подставил моего отца. Сейчас он в тюрьме, и я хочу вытащить его оттуда любыми путями. Я уверен, мой отец невиновен, — сказал Генри, его голос звучал решительно, но в нём чувствовалась отчаянная нотка.
— И что вы нашли? Что в этих документах? — спросил Барон, его глаза теперь полны интереса.