Генри прошептал задумчиво: – Этот рисунок... он в точности повторяет амулет деда. Я помню, он носил его всегда, даже во время летних дней на море не снимал...
– Похоже, ты прав, – подтвердил Александр, вглядываясь в узор.
Генри посмотрел на Зейна, глаза его светились: – Вот оно! Если амулет действительно связан с сундуком... значит, он может быть ключом к его тайнам.
Зейн кивнул, его взгляд отражал глубокие раздумья: – Надо найти этот амулет.
Тишина заполнила комнату, в ней слышалось только монотонное тиканье старинных часов на стене.
– Куда же он мог подеваться после всех этих лет... – промурлыкал Генри, разглаживая подбородок в раздумье.
– Дед всегда говорил, что унесёт свои тайны с собой в могилу... – Зейн медленно повернул голову к Генри, – Может, это не просто слова?
Генри на мгновение замер, его взгляд оживился: – Ты предлагаешь искать на кладбище?
Зейн пожал плечами с небольшой улыбкой: – Это самая верная зацепка. Ты помнишь, где находится его могила?
Генри поднял глаза к потолку, словно ища ответ в своих воспоминаниях: – В старом семейном склепе, на краю города... Там покоятся предки нашего рода.
– Тогда, возможно, пришло время нам туда отправиться, – Зейн уже представлял предстоящее приключение.
И вот они, согласившись с неизбежным, быстро собрались в путь. "Спасибо тебе," – Они кивнули Александру, поспешили к месту, где могли разгадать следующую часть своей истории.
Когда дверь с шумом захлопнулась, оставляя за собой долгий эхо, Александр глубоко вздохнул и медленно подошёл к окну. Сумерки плотно обволакивали стекло, и в его поверхности мелькали отблески, в которых мерцали удаляющиеся фигуры Генри и Зейна, поглощаемые сгущающимися тенями улицы. – Молодость... – еле слышно промолвил он, словно в одном слове нашлось отражение всех человеческих чувств. – Необузданная... неистовая...
Автомобиль, брошенный Генри и Зейном в углу улицы, стремительно мчал их к семейному склепу. В салоне пульсировала напряженная энергия предчувствий. Зейн, вглядываясь в свои мысли, словно в старинную книгу, пытался воскресить в памяти каждую деталь, каждую надпись на холодных стенах склепа.
– Считаешь, амулет всё же там? – Генри устремил взгляд вперёд, за стекло, где дорога разматывалась под фарами, но в его голосе дрогнула нотка сомнения.
Зейн перевёл взгляд на Генри, в его глазах теперь светились искры решимости: – Если верить старым рассказам вашего деда и его верного спутника, этот склеп – самое подходящее место. Загадочный, заброшенный, наполненный тайнами... Идеальное убежище для амулета с таким прошлым.
14.За северным ветром
Тяжелые свинцовые тучи нависли над старинным кладбищем, делая его вид ещё более запущенным и мрачным. Обнажённые ветки деревьев, словно иссохшие пальцы, тянулись к небесам, а каменные ангелы на могилах казались плачущими, словно отражая влагу и усталость этого дня.
– Не самое весёлое место для прогулки, – проговорил Генри, играя ключами в руках.
– Это кладбище, Генри. Разве ты ожидал увидеть тут что-то радостное? – Зейн вдыхал влажный воздух, наполненный запахом вечности.
Генри с грустью осмотрел местность, где возвышался склеп его предка. – Вон он, склеп деда...
Зейн мягко коснулся его руки, словно передавая уверенность. – Готов ли ты, приятель?
Мимо мрачных теней, которые будто просачивались в их души, оставляя ощущение холодной влажности, они двинулись вперёд. Дошли до двери склепа, и дыхание Генри стало заметно чаще.
Зейн прочитал древние слова на каменном портале, аккуратно толкнул дверь и переступил порог. Генри последовал за ним, чувствуя напряжение каждой клеткой тела.
– Что-то беспокоит тебя? – спросил Зейн, уловив неуловимый оттенок беспокойства в голосе Генри.
— Всё это... стены, тексты. Ощущается, будто они несут какой-то смысл, — тяжело вздохнул Генри.
Под светом фонарика Зейн подошёл к стене и провёл пальцем по одной из надписей. Прикосновение казалось отталкивающим, словно сама надпись сопротивляется. — Какие-то древние знаки. Ты разбираешься в них?
Генри покачал головой, не сводя взгляда с таинственных символов. — Нет... Но предчувствую, это не просто символы.
Тьма склепа раскрывалась перед Генри и Зейн, предстают лабиринтом забытых рассказов. В сердцевине комнаты возвышалось пианино — старое, потёртое, но все еще величественное. Над ним зеркало мерцало живым светом, словно захватывая в свои глубины искры историй, ушедших в вечность.
— Взгляни на это пианино, Зейн. Можешь представить, какие истории оно могло бы нам поведать? — произнёс Генри, скользя пальцами по клавишам. Несовершенные ноты заполнили пространство, пробуждая дух ушедшей эпохи.