— Чего ты ревешь? — настороженно спросила я, на всякий случай отодвигаясь от нее.
— Не знаю, — прохныкала девушка и вытерла нос, — это все так грустно. Она же любила тебя. А ты ее. Вы должны были быть вместе.
— Ну извини, — грустно усмехнулась я, — у нее уже наверное сын или дочка, она готовит этому Пете пироги, стирает его белье и они счастливо обнимаются, склоняясь над колыбелью.
— Ты ее ненавидишь?
— Кого? Наташу? — подруга кивнула, шмыгнув носом, — нет. За что мне ее ненавидеть? Я думаю, ей тоже было больно и плохо. Ладно, я надеюсь, что ей тоже было больно и плохо. Но у каждой из нас своя дорога. И я тут ничего не поделаю.
— А ведь вы могли бы...
— Хватит, — оборвала я ее, — я больше не хочу говорить о ней. Я больше не хочу обсуждать ее. Я больше не хочу думать о ней, — сказала я твердым голосом.
— Ты очень изменилась за это время. Очень, — призналась девушка.
— Это было неизбежно. Я перекраивала себя заново. Я не думала, что так бывает. Я не думала, что так будет со мной. Я вообще считала, что любые амурные передряги никогда меня не коснутся. Ты же знаешь, что я всегда всех держала на дистанции.
— Знаю.
— Но тут я дала маху, конечно. Дала слабину, и это вышло боком.
— Ты теперь считаешь, что любить — это "дать слабину"? — подняла бровь Радмила.
— Я теперь считаю, что не хочу больше об этом думать. Я достаточно пострадала. Хватит. Пора идти дальше.
— Ну, в твоем новом образе это будет несложно, — хмыкнула она.
— Думаешь? — я ухмыльнулась, зная, что Радмила говорит правду.
Я остригла волосы, оставив их даже не достающими до плеч. Они еле закрывали позвонки на шее. Окрасила в более насыщенный светлый цвет, сделав модную тонировку у корней. Так что теперь я была практически настоящей блондинкой. Также сменила саму прическу, а не только длину и цвет. Боковой пробор разделял волосы надвое, левую часть я часто убирала за ухо, а правая немного закрывала лицо. Не буду кривить душой, я стала очень привлекательной. Я это отмечала и сама, глядя в зеркало, и меня в этом убеждали заинтересованные взгляды, направленные в мою сторону.
— Ну и что ты будешь делать теперь? — спросила Радмила, глядя мне в глаза.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну... Свидания, встречи, новые отношения?
— О, нет-нет-нет. Никаких отношений, никаких историй, ничего такого. Не в ближайшее время точно, — замахала я руками.
— Ну ладно, я рада, что ты "вернулась". Я скучала по тебе, — улыбнулась Радмила и обняла меня, — ты точно в порядке? — спросила подруга, чуть отстраняясь.
— Да, в полном. Столько времени прошло. Я в порядке, — откровенно солгала я.
Я не была в порядке. Хотя если сравнивать с тем, что было несколько месяцев назад, тогда, конечно, можно было сказать, что я вполне себе неплоха. Но я не ощущала главного — я не чувствовала себя счастливой. Я не получала удовольствия от того, что я делала, я не чувствовала эмоций радости, смеялась я по большей части из вежливости. У меня будто не было эмоций, как будто когда она ушла, она забрала все мои чувства. Вместе с моим сердцем. Я достигла невероятных успехов в способности играть себя. Люди вокруг даже не догадывались, что я перед сном также "видела" ее, а утром, первое, о чем я думала, тоже была она. Я не знала, как она переживала этот период, но если ей хотя бы на сотую долю было также плохо как мне, то я ей искренне сочувствовала. Потому что жить и ощущать себя каким-то роботом — это настоящая задница.
Но важным было другое. Мой план по отвлечению начал давать трещины. Даже будучи физически вымотанной, я не могла избавиться от мыслей о ней. Каждую ночь, каждую чертову ночь, если я не засыпала сразу, в моей голове проносились мысли о том, что было бы, если бы все сложилось иначе. Если бы она тогда согласилась, если бы сказала мне "да". Перед моими глазами мелькали картинки ситуаций, которым не было суждено произойти.
Вот я помогала ей в первые месяцы беременности, делая бутерброд с вареньем и шпротами, потому что она хотела именно такой бутерброд, вот я бегала ночью по подъезду, отскребая штукатурку, потому что ей неожиданно захотелось ее понюхать. Вот я гладила ее по голове, в то время как она мучилась от тошноты, потому что токсикоз никак не проходил. Вот мы ходили по магазинам, покупая то, что будет необходимо в первые недели после рождения ребенка. Вот я сидела, жутко нервничая, в родильном отделении, мысленно повторяя "давай, моя девочка, ты сможешь, я так тебя люблю". И как мы, мы с ней любовались только появившимся на свет младенцем.
Я видела эти ситуации настолько четко, будто действительно пережила все это. Я знала, что любила бы этого ребенка также сильно, как и ее. И я бы делала все и даже больше, чтобы они ни в чем не нуждались. Каждый раз я прокручивала эту непрожитую жизнь в своей голове. И, странно, но это будто давало мне сил. Я жила в своих фантазиях, в своих мечтах. Только там я могла быть с ней. Я понимала, что это не совсем нормально. Ладно, это была полнейшая чушь, но для меня это было лекарством. Которое не лечило болезнь, но снимало симптомы.
Я не хотела ни с кем говорить о ней, потому что в моих мыслях мы все еще были вместе. В той, другой, непрожитой жизни.
Я никогда раньше не думала, что столкнусь с подобным. Я слышала, что некоторые люди сходили от любви с ума в буквальном смысле этого слова. Возможно, я тоже напоминала сумасшедшую, но я знала, что это пройдет. Я знала, что я это выдержу и смогу идти дальше, я обязательно смогу.
12
Утром, собираясь на работу, я уже думала о планах на вечер. Можно было поехать навестить родителей, которые постоянно сетовали, что я недостаточно часто их навещаю, можно было послушать Радмилу и пойти с ней на какую-то очередную "мега-классную вечеринку, где будет шведский стол из красивых девушек", а можно было остаться дома и проваляться весь вечер пятницы на диване с книгой или включить какой-нибудь классный боевик про супергероев, которые спасают мир.
Натянув джинсы и черный свитер, я посмотрела на себя в зеркало. Да, в свои двадцать пять с "хвостиком" я выглядела не старше двадцати двух. Спорт все же приносит пользу, определенно. Последние года два я уже не проводила столько времени в спортзале как раньше. Если быть честной, я вообще не ходила в спортзал. Я купила пару тренажеров и занималась дома. Турник-трансформер и беговая дорожка. Что еще надо, чтобы сохранить упругость задницы и крепость мышц? А, еще секс. Тоже полезно. У меня не было постоянной подруги, но была парочка таких, с которыми я периодически проводила время. У меня снова был период "не хочу ничего серьезного", поэтому это было лучшим вариантом. У меня вообще этого самого "серьезного" не было довольно давно. Я пыталась, честно. Раза три я старалась начать нормальные отношения с нормальными девушками, но меня хватало не больше, чем на несколько месяцев. И я никак не могла понять, в чем была причина. Девушки были умными, красивыми и даже веселыми. Но через два-три месяца, и один раз через полгода я просто будто уставала. Мне не хотелось видеться, не хотелось с ними разговаривать, не хотелось ничего. И снова я слушала про то, что я "безэмоциональное дерьмо", и отношения заканчивались.