— Если я не ищу отношений, это не значит, что я от чего-то бегу, — отрезала я, — это значит, что просто трахаться мне нравится больше, чем жить с кем-то. Не более того.
— Да, ты права. За исключением того, что ты смотришь всегда так, что меня это в ужас приводит.
— Да нормально я смотрю! Не надо мне тут придумывать грустных историй и жалеть меня! У меня все в порядке. Я справилась, и меня полностью устраивает моя жизнь, — проорала я и тут же прикусила язык, поняв, что сказала лишнего.
— Справилась? Значит, что-то все-таки было, — кивнула, подтверждая свою догадку, женщина.
— Неважно, — выдохнула я уже спокойно, — я в порядке. Что именно тебя не устраивает?
— Меня? Меня все полностью устраивает. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Ты хороший человек.
— Да, я знаю. Спасибо. Я счастлива. И то, что у меня есть — тоже делает меня счастливой. И ничего менять я не хочу. И прошу тебя, давай закроем эту тему. Я не собираюсь ее обсуждать. Ни с тобой, ни с кем-либо еще.
— Ладно. Извини, — кивнула Светлана и, улыбаясь, примирительным голосом продолжила, — иди ко мне. У меня есть еще час, почему бы нам не провести его с пользой?
Я усмехнулась и вновь забралась на кровать, нависая над женщиной.
13
На следующий день, в выходной, Радмила заставила меня пойти с ней по магазинам. Для меня, наверное, это одно из худших занятий, которое только можно придумать. Я терпеть не могу бродить мимо стеллажей с одеждой, стоек с вешалками и сидеть в примерочных. Я старалась избегать этого, поэтому если мне и надо было что-то купить себе, я брала сразу несколько вещей, чтобы как можно дольше не возвращаться в эти места. Радмила же была способна бродить целый день по торговым центрам и при этом выглядела так, будто она отдыхала на пляже. В отличии от меня. Уже через пару часов я ныла и ворчала.
Когда, наконец, было куплено платье, туфли и еще несколько на мой взгляд совершенно ненужных вещей, мы сидели в небольшом уютном ресторанчике, в котором подруга обещала "отблагодарить" меня за терпение, как следует накормив.
Я выбрала салат, горячее и десерт. Радмила ограничилась только салатом, так как платье было чуть ли не впритык.
— Я не хочу через неделю надеть его и понять, что не влезаю. Или что выгляжу, как гусеница, — ответила она на мой молчаливый взгляд, которым я удостоила ее, удивившись столь скромному заказу.
— Как гусеница?
— Ну, знаешь, когда все складки обтягиваются и ты выглядишь как тот парень из рекламы шин. Или как гусеница, — пожала плечами девушка.
— Ты имеешь в виду Мишлен? — усмехнулась я.
— Наверное.
— Радмила, даже если ты будешь есть всю неделю только булочки, парня из Мишлен тебе не догнать.
— Я не хочу рисковать, — отрезала подруга, — я не сижу на тренажерах как ты.
— Зато я могу есть, что захочу, — парировала я, — ладно, расскажи мне об этой свадьбе. Где это будет, много ли гостей, — спросила я, доставая из набора на столе зубочистку.
— Ну, насколько я знаю, гостей будет достаточно. По крайней мере на ее прежних двух свадьбах было много.
— Кто она?
— София?
— Невеста.
— София. Она работает у нас финансовым директором.
— Она всех коллег пригласила? — хмыкнула я.
— Нет. У нас в компании работает порядка двухсот человек. Даже для нее это слишком. С работы будет человек пять. Мы с ней давно дружим, поэтому я в числе "избранных".
— Зачем тогда тебе я, если там будут ваши коллеги?
— Потому что они все придут с мужьями. И один с женой. Я не виновата, что из всех приглашенных коллег я одна не замужем.
— Тогда тебе найти кого-то для выхода в свет, — усмехнулась я.
— Я и нашла.
— Я не себя имела в виду. Ладно, где будет проходить праздник?
— О, они выкупили ресторан в той огромной гостинице в центре, ну ты знаешь. Самая большая.
— Знаю, — кивнула я, — черт, там самый дешевый номер стоит несколько тысяч, — присвистнула я.
— Именно. Более того, они сняли несколько номеров для гостей из других городов.
— А муж ее кто? Глава какой-нибудь корпорации, судя по размаху свадьбы?
— Нет, — хихикнула Радмила, — он писатель. Хотя мне кажется, что больше он ничего не напишет.
— Больше?
— Ну он каким-то образом выпустил пару лет назад книгу, какую-то фантастику, получил за нее неплохие деньги, и после этого нигде не работал.
— Но деньги же когда-нибудь кончатся?
— Ну, его это не особо заботит. Ему двадцать. Целыми днями он сидит дома и играет в приставку. И готовит. И убирает.
— Домохозяин.
— Точно, — засмеялась Радмила, — у нас такая прогрессивная эмансипация, что скоро работать будут одни женщины.
— Постой, а сколько ей лет, ты говорила?
— Тридцать два.
— А ему двадцать? — изумилась я.
— Да.
— А ей тридцать два.
— Да.
— С ума сойти. И ей с ним не скучно?
— Нет. Честно говоря, он в ней души не чает. Она приходит домой, а он ей поесть сделает, вещи постирает и еще и поцелует на ночь.
— Слушай, надо тоже завести домохозяина. В смысле домохозяйку, — усмехнулась я.
— Это называется семейная жизнь. В твоем случае лучше подойдет домработница.
— И то правда.
— Я тебе звонила вчера, хотела взять с собой на вечеринку. Где ты была? — спросила подруга, впиваясь в меня взглядом.
— У меня были гости, — уклончиво ответила я.
— Какие? Директорша или та молоденькая студентка?
— Света. И она не директорша. А заместитель. Директор — ее муж.
— Неважно. Я думала вы уже не видитесь с ней, — прищурилась Радмила.
— Мы видимся. Иногда.
— И как? Не пытается связать тебя кандалами отношений?
— С чего бы? Она замужем.
— Ты вот удивлялась разнице в возрасте у Софии с ее женихом, а твоей Свете вообще сорок пять, — пробубнила подруга.
— Я и не женюсь на Свете. Я даже плохо представляю, как мы бы жили вместе. Мне кажется, она бы выставила меня на улицу уже через неделю. У нее все так по порядку, все четко. Я так не могу. Я вообще плохо себя представляю с кем-то. Ну, в смысле совместного проживания. Это же надо столько притираться. Особенно в мелочах.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, представь. Вы такие влюбленные, счастливые, решаете съехаться. И тут начинается. Не так застелила кровать, не туда положила носок, не так дышишь и так далее. Ужасно, — поморщилась я, — и вот вы уже раздражаете друг друга и не понимаете, что вас вообще связывает.
— Ну люди же как-то живут вместе, — возразила Радмила.
— Для меня это загадка.
— Для меня загадка, как ты умудрилась вообще Свету затащить к себе в постель, — поразилась подруга, — вы кажетесь такими непохожими.
— О, она вчера ответила на этот вопрос. Сказала, что во мне была какая-то... загадка, — сказала я таинственным голосом.
— Что? В тебе? Она что, обдолбалась?
— Не знаю, увидела она во мне загадку. А, и еще сказала что-то вроде, что в моих глазах столько тоски и какой-то там боли, что это ее пугает до чертиков.
На это Радмила промолчала, лишь легко улыбнувшись, и взглядом встретила подоспевшего официанта с заказом.
— И чего ты молчишь? — спросила я, когда мы расставили еду на столе и официант ушел.
— Ты о чем? — подруга сделала непонимающее лицо и начала есть салат.
— Когда я сказала про глаза, ты тут же заткнулась.
— А. Ну... Нет, ничего. Просто увидела еду, — усмехнулась Радмила.
— Нет. Я знаю тебя кучу лет. Ты что-то недоговариваешь, — я указала на подругу вилкой.