– Вау! – воскликнула Лидия. – Шикарно!
Стоит ли спросить у Эмбер, уцененные ли это вещи? Она не хотела обескураживать подругу. Исследование швов и отделки даст время подумать.
Лидия провела пальцем по вышитому декольте.
Когда они впервые встретились, Эмбер выложила свою историю так же просто и естественно, как наливала Лидии чай из чайника. Лидия не смогла ответить тем же. Но рассказала, что перебралась лет десять назад в Штаты вместе с мужем. Каким ей это казалось волнующим – навсегда покинуть чопорно-удушливую Англию, каким все вокруг было одновременно чуждым и знакомым, и как их брак развалился. Она так наловчилась рассказывать эту историю, что даже не чувствовала своей лжи. Никаких имен, дат и мест, лучше недоговаривать и уделять внимание мелким деталям, новизне, с которой приходится сталкиваться англичанке: флаг страны над каждым домом, радость узнавания при обнаружении в американских бакалеях мармайта [2], слова и выражения, которые ей раньше не пришло бы в голову употреблять: «задница», «пропади все пропадом», «мать его»…
В последующие недели и месяцы то и дело возникали вопросы, потому что в отсутствие Лидии история блекла и изнашивалась до основы, которую Эмбер позже собирала и относила в починку Лидии. Та добавляла какой-нибудь новый вымысел. Однажды она сказала, что у нее нет детей.
И это было хуже всего. Отрекаться от детей с каждым разом становилось все труднее. Словно вранье постепенно превращалось в реальность. Какие-то подробности, однако, были правдивы. Например, то, что муж был человеком жестоким. Эмбер никогда не допытывалась слишком рьяно. А Лидия большую часть сознательной жизни делала это вполне профессионально: освещала незнакомым людям кое-какие моменты, которые те воспринимали как искренние и интимные признания, при этом совершенно ее не зная. Такому нельзя научиться, но оказалось, что у нее поистине дар. Эмбер, Тевис и Сьюзи больше не были чужими и знали ее, насколько она им это позволила. Но с самого начала Лидия умело создавала впечатление, что удостоила их своим доверием, а остальное они додумали сами, предположив, что ее муж человек безжалостный, но, к сожалению, влиятельный, и поэтому она не хочет, чтобы ее нашли.
Эмбер придержала дверь примерочной.
– Пожалуйста, надень, – попросила она. – Я хочу посмотреть.
– Почему бы тебе самой не померить? Этот оттенок зеленого – определенно твой цвет. Тебе бы следовало самой купить такое.
– О, я уже все перемерила, – отмахнулась Эмбер. – Но я такая коротышка, они на мне не смотрятся.
– Вздор! – воскликнула Лидия. – И нечего себя принижать!
– А ты перестань капризничать и тащи свою задницу поближе! – огрызнулась Эмбер.
Бледно-зеленое прямое платье с серебряной вышивкой и воланами из цветов, идущими по диагонали, напомнило Лидии шедевры Валентино, но, конечно, работа была не такой тонкой.
– Иди сюда! – позвала Эмбер.
В примерочной не было зеркала, поскольку Эмбер утверждала, будто кенсингтонские дамы вечно спешат и делают неверный выбор, считая, что стоит подшить подол, сменить блузку и повязать на шею шарф, и все можно исправить.
Лидия прошлась как модель по подиуму: рука на бедре, лицо бесстрастное, голова неторопливо поворачивается слева направо. Эмбер аплодировала, свистела, а потом взяла Лидию за плечи и повернула лицом к магазинному зеркалу.
– Прекрасно, – бормотала она, – просто прекрасно.
Лидия с трудом втянула в легкие воздух.
Прошло десять лет с тех пор, как она в последний раз надевала вечернее платье.
В желудке неожиданно образовалась маленькая раскаленная дыра, на которую она ни за что не станет обращать внимание, сосредоточившись вместо этого на ровном дыхании.
– Облегает, словно перчатка! – воскликнула Эмбер. – Как считаешь?
– Не совсем, – покачала головой Лидия. – Я бы чуть-чуть убрала в бедрах.
– Знаешь что? Ты его получишь. Это подарок. Так и знала, что эти платья будут смотреться на тебе шикарно. Только не подозревала насколько. И понятия не имела, удастся ли уговорить тебя купить хоть одно. Думала, что придется удалять джинсы хирургическим путем.
– Но когда и где мне его носить?! – воскликнула Лидия, изучая свой профиль. – Не слишком практично для чистки вольеров. И можешь представить меня в этом платье на одном из пикников Сьюзи?
Не успев договорить, она пожалела об этом. Только что она указала, почему Эмбер ошиблась, так щедро вложившись в платья.
Подруга молча смотрела на нее. Лицо на секунду застыло в прежнем восторге, словно мозг еще не зарегистрировал жестокие слова.
– О, – выговорила она наконец, – попроси Карсона повезти тебя в какое-нибудь гламурное местечко.
– Обязательно, – поспешно кивнула Лидия. – Можно мне померить остальные?
– Конечно, – устало обронила явно расстроенная Эмбер, – а потом выбери самое лучшее. За счет заведения.
Они провели день в примерках, и когда заходили очередные покупательницы, вовлекали их в обсуждение. Две женщины даже прикинули, как будут выглядеть в темно-синей тафте, и обе пообещали заглянуть завтра, чем мгновенно возродили энтузиазм Эмбер. К пяти часам Лидия с Эмбер прибрались и уселись пить латте.
– Как Сирена? – спросила Лидия. – И как успехи Тайлера? Все еще играет на скрипке?
– О, я постоянно донимаю его, чтобы занимался. Но зря трачу слова.
Сирена мечтает о роли Дороти из «Волшебника страны Оз» в школьном спектакле.
– Надеюсь, все будет, как она хочет, – кивнула Лидия.
– Если она не получит ее…
– Бьюсь об заклад, что получит.
– Уроки степа, пения. Балетная студия… – перечисляла Эмбер. – Но знаешь, этим занимаются все. Они так яростно соперничают!
– Подожди, вот распределят роли, тогда будешь волноваться. Сейчас-то зачем? И кстати, ты не оставишь себе одно? – спросила Лидия, показывая на вешалку, где разместился новый товар.
Эмбер нервно заправила волосы за уши:
– О, не знаю. Может, дело кончится тем, что мне достанутся все остальные.
Они уставились друг на друга и захихикали.
– Я хотела сказать, – выдохнула Эмбер, между припадками смеха, – если только вечерние платья не войдут в моду на школьных соревнованиях по бегу.
– Кто знает? Случаются и более удивительные события.
Лидия отхлебнула кофе и поперхнулась.
– Только не здесь.
Эмбер постучала Лидию по спине.
– В последних классах школы я была такой мечтательницей! Ходила как во сне. Я была хорошенькой, но не красавицей, да и оценки не выдающиеся. У меня имелись друзья, но «мисс Популярностью» я тоже не была. И в компанию отличников меня не брали.
Она долго молчала, словно вернувшись в те давние мечты.
– Но во мне словно скрывалась некая тайна, которой я ни с кем не делилась. Можно было подумать, что в один прекрасный день все это увидят. Что тайна откроется и все поймут, какая я необыкновенная. И тогда стану настоящей звездой. Поверишь, я даже не думала, что для этого нужно трудиться и что-то сделать. Я была настолько уверена, что это произойдет, обязательно произойдет, что не обращала внимания на окружающих. Ждала, когда начнется моя жизнь. И тогда я буду носить роскошные платья, а люди сначала немного удивятся, но потом скажут: «Конечно, Эмбер, мы должны были догадаться».
И потом все будет лучше некуда. Платья, дома, машины и очаровательный принц, который встанет на одно колено и сделает предложение.
Она рассмеялась и потерла спину Лидии, хотя та уже не кашляла.
– Что за идиотка! Может, и до сих пор такой осталась!
Лидия оторвала руку Эмбер от своей спины и сжала между ладонями.
– Слушай, ты вовсе не идиотка! Все девочки мечтают о чем-то подобном!
Эмбер улыбнулась. Почему в ее улыбке есть что-то трогательное? Коротковатая верхняя губа открывает десны и придает ей вид уязвимый, открытый для внезапной атаки.