Варя отмахнулась от него.
– Я все же возьму щепотку ореха-неореха на экспертизу. На всякий пожарный, – и Бука зачерпнул щепоть специи, затем завернул ее в бумажное полотенце.
– Кулик посещал мастер-класс по приготовлению блюд пакистанской кухни.
– Поэтому скрысил специи? Понятно. У кого учился?
– Надо узнать. Возможно, тот, кто учил Глеба, был последним, кто его видел.
– Минутку! – Бука поднял большой палец и, потрясая им в воздухе, направился в комнату. Варя за ним.
В квартире пахло хлоркой. И совсем чуть-чуть мертвечиной. Жильцы подъезда упросили полицию разрешить им убрать место преступления сразу после того, как они закончат его осмотр. Детей рвало от вони, да и взрослых подташнивало. Им разрешили, и народ скинулся, чтобы нанять небрезгливую уборщицу. Та, что мыла их подъезд, отказалась.
Пока Букин что-то искал, Варя стояла у окна. Фрамуга была открыта для проветривания той самой не брезгливой уборщицей, и с улицы в помещение врывался свежий воздух. На подоконнике она увидела книги, взяла две. Обе кулинарные. Складывалось впечатление, что Глеба ничего кроме кулинарии не интересовало. Разве что музыка. Точнее, ее виниловые носители. Варвара подошла к столу, на котором стоял проигрыватель семидесятых годов. «Электроника Б1-4» было написано на нем. Советский, значит, а сделан под фирму. Наверняка, слизали дизайн с западной модели, как зачастую делали. Пластинки находились тут же. Стояли в специальной подставке, сделанной в форме веера. Варя просмотрела обложки. Много Вертинского, есть Утесов, Бернес. Из иностранного Луи Армстронг. Хорошая коллекция. Варя от такой не отказалась бы. Но ее не украли, как и часы. Значит, причина убийства – личная неприязнь. Точно она, потому что квартира не в собственности, а на счетах Кулика несколько десятков тысяч. И не долларов – рублей.
– Нашел, – воскликнул Бука и помахал блокнотом, страницы которого были скреплены пружинкой. – Помню, листал его вчера. Но в блокноте ничего интересного, рецепты.
– Чем же он тебя заинтересовал сегодня?
– А вот чем, – и он продемонстрировал яркую обложку. На ней нарисована сковорода, в которой жарится стручковая спаржа, уложенная в слово «Шафран». – Хорошо, что ты мне про эту специю рассказала. Это помогло вспомнить. Читай мелкие буквы.
– Студия кулинарного искусства. Восточная кухня. Курсы и мастер-классы для любителей и профессионалов. Международный сертификат.
– Узнай, где этот «Шафран» находится.
– Да тут написано, – Бука показал оборот обложки.
– Съезжу. А ты походи по соседям…
– Говорю же, нет никого.
– Не ври. Ты испугался бабушки-ниндзя и сразу сюда прошмыгнул. Надо опросить всех. И на фабрику сходить. Склады, что ей принадлежат…
– Не используются, – оборвал ее Букин. – В них ничего не хранят, поэтому нет сторожа. Камер тоже. Их бы давно снесли, а землю продали какому-нибудь крутому застройщику, но там карстовый провал. Современная пеноблочная коробка не выстоит. Уж если построенная из советского кирпича поплыла. – И указал на склад, который начал «стекать» в яму. – Можно было бы по новым технологиям попробовать возвести таунхаусы, да кто их купит? Рядом фабрика и работяги, которые на ней вкалывают.
– Хватит разглагольствовать, пошли, – она взяла его за руку и вытащила из квартиры.
Бабушки-ниндзя видно не было. Варя проверила, свесив голове между перил. Опера покинули подъезд. Букин пошел к соседнему, а Варя к своей машине. Следующая точка, куда она направится, это «Шафран».
Глава 7
Первое, о чем она узнала, явившись на работу, так это о смерти своего предшественника. О ней ей сообщила сиделка Василия Ивановича. Она открыла дверь, проводила Лану в бытовку, показав, где можно оставить вещи. Когда переодетая Руслана зашла в кухню, Гуля сидела на высоком стуле и попивала из пиалы зеленый чай. Он был горячим, и женщина дула на него, потешно складывая губы дудочкой.
– Твой предшественник умер, – сказала она и шумно втянула чай. – Убит ударом по голове.
– Кем?
– Расследование только началось. Менты вчера приходили, они и сообщили об убийстве.
Лана кивнула. Она не знала, как реагировать на новость о гибели чужого человека. Если б он был родственником или другом Гули, она выразила бы соболезнования, но та, похоже, никаких теплых чувств к повару не испытывала, просто хотела посплетничать.
– А где Мария? – перевела тему Лана. – Мне нужно с ней переговорить.
– Выходной взяла. В кои-то веки. Для нее дел тут не особо много, но она их находит, потому что дома ей, одинокой бабенке, заняться нечем, а тут, как минимум, можно докопаться до меня или Санти.