– Не говори ерунды. Настик, от Анастас. Он грек.
– Где ты нашла грека?
– Здесь, в Сочи. – И о том, что съемки сейчас проходят на натуре, Мария тоже забыла. – У Настика своя таверна, мы в ней ужинали с группой, и он в меня влюбился.
Иначе не бывало. Наташенька была женщиной очаровательной: легкой, веселой, кокетливой. Она умела слушать, искренне восхищаться, справляться с ролью глупышки. А еще отлично выглядеть, не прибегая к услугам хирургов. Наташенька немного подкалывала лицо, делала утреннюю гимнастику, ходила на массаж, но и только. Никаких подтяжек и липосакций, только жизнелюбие.
Мария матерью восхищалась. Эта женщина смогла найти себя в зрелом возрасте. Выйдя замуж, она посвятила себя семье. Ушла из театра, перестала сниматься. Полжизни провела вдали от родного дома, переезжая вместе с мужем из одной страны в другую, и то были государства третьего мира, а не Франция или Испания. Тогда мама тоже была легкой, веселой и очаровательной. Но она не позволяла себе никаких вольностей. Другие посольские изменяли направо и налево, кто со своими, кто с местными. Не все, но многие. А Наташенька себя блюла. Хотя ей так не хватало романтики в отношениях с мужем. Папа Марии был сухарем. Серьезным, малоразговорчивым, но очень надежным. Он умер в пятьдесят семь. Маме было столько же. В таком возрасте трудно начинать новую жизнь. А Наташенька смогла!
– Доча, я чего звоню, – перешла к конкретике она. – У Настика есть сын чуть постарше тебя. Ему сорок один. Красавец, весь в отца. Разведен. Мини-гостиницу имеет. Хочу вас познакомить.
– Не теряешь надежды выдать меня замуж?
– Не теряю, – с нажимом проговорила Наташенька. – Я желаю тебе счастья, а какое оно, в одиночестве?
– Мам, как я познакомлюсь с твоим протеже, если он живет в двух тысячах километрах?
– Это два часа лета. По Москве дольше на машине едешь. Бери билет и прилетай.
– У меня работа.
– Возьмешь отпуск.
– Не могу. У нас новый повар, надо контролировать.
– Пару отгулов. В Сочи на две ночи. Как тебе?
– Ты же знаешь, я не люблю вот так срываться.
– Если не хочешь знакомиться, так и скажи, – обиженно пробухтела мама.
– Не хочу, – не стала спорить дочь.
– Все еще по Антошке сохнешь?
– Что за глупости? Нет, – солгала Мария. – Просто полюбила одиночество. Не хочу, чтобы мою гармонию кто-то нарушал.
– Да какая гармония? – вспылила Наташенька. – Маешься ты, будто не вижу! Что-то гложет тебя постоянно.
Знала бы она что, не предлагала бы заводить мужчину. Даже кота. Хотя Мария пробовала. Купила «бракованного» британца, уже взросленького, кастрированного, ласкового. Думала, с ним будет не так страшно засыпать. Но кот не смог жить с нервной, напряженной Марией. Ему с ней было некомфортно, и он сбежал через окно.
– Давай я прилечу через пару недель? – предложила Мария. Понимала, надо менять обстановку хоть иногда. – Давно не была на море, а в Сочи вообще не помню, когда. До всех преображений точно.
– Поздно будет.
– Море высохнет? Или сын твоего Настика успеет жениться?
– Наша съемочная группа тут до воскресенья. Так что ранним утром понедельника я буду уже в Москве.
– Кавалера с собой заберешь?
– Нет, он нужен тут. И бизнесу, и семье, у него еще двое детей и четыре внука, и мне. Хорошо иметь поклонника на Черноморском побережье. Дома у меня Анатолий есть. – Она зевнула. – Пойду покемарю немного. У меня съемка после обеда и до заката. Сделаю красивые фоточки для инстаграма. – Наташенька активно его вела, тогда как у Марии даже аккаунта своего не было.
Мать и дочь попрощались, первая отправилась в кроватку, вторая в ванную принимать контрастный душ.
Пока мылась, а потом укладывала волосы, думала о словах Наташеньки, описывающих чувство Марии к Антону. Сохнешь, сказала она. Совершенно верно. Зная, что Антону нравятся женщины в теле, Мария пыталась поправиться, но не получалось, она расстраивалась и еще больше худела. Был период, когда она весила сорок восемь кило. Сейчас пятьдесят семь, и это нормально для ее метра семидесяти двух.
Она влюбилась в Антона еще в детстве, в возрасте восьми лет. Он был старше на четыре года, считай, взрослый парень. Высокий, красивый, спортивный – он отлично играл в крикет и сквош. На нее, малявку, внимания не обращал. Впрочем, девочки Антона вообще мало волновали. Он был заводилой, хулиганом. То организовывал вылазки в город, на базар, чтобы воровать по мелочи, то в пустыню, там пацаны ловили змей и скорпионов, жарили их на костре. А еще взрывали патроны. Найти их в стране, где постоянно происходили военные конфликты, было нетрудно.